Меня учит Смерть. Том I — Абитуриент

Призывающий Оро

— Защитный амулет одноразового действия, — пожал плечами её собеседник. — Позволяет один раз обмануть судьбу и выбраться живым из ситуации…

Ингрид покачала головой и махнула рукой, обрывая его.

— Это не какая-то защитная побрякушка, Миша. Этих штук на весь мир — несколько десятков, и это артефакты высшего порядка. Зверев свой обнаружил в одном из крупнейших Могильников, ещё в первые годы Прорыва, и хранил, не трогая, всё это время. Потому что Дверь — это страховка на самый крайний случай.

— Побочные эффекты? —

Михаил развернулся к собеседнике всем корпусом.

— Дверь не спасает от смерти, Миша, — отозвалась Ингрид, медленно обходя первую комнату Могильника по периметру. — Дверь выводит тебя с Той Стороны, если ты ещё не успел уйти достаточно далеко. Буквально воскрешает из мёртвых.

— Хочешь сказать, это что-то вроде Ключа?! — изумился Михаил, двигаясь за ней. — И он всё это время был у Зверева? Тогда зачем мы вообще устроили это всё, вместо того, чтобы…

— Нет, не что-то вроде Ключа. Дверь ведёт только оттуда — сюда, но не наоборот. Дверь, как ты сам заметил, вещь одноразовая, к тому же ещё и «одноместная». Наконец, насколько мне известно, Дверь не защищает от воздействий Той Стороны, и если у человека не хватит силы воли, или банально недостанет времени, он не сможет применить артефакт.

Михаил кивнул.

— Ясно, понятно. Демо-версия Ключа для бедных. Так, значит, Зверев там успел помереть и воскреснуть? Надеюсь, он теперь не нежить?

— Дверь не превращает в нежить, иначе какой в этом был бы толк? Нежитью в нашем мире можно стать и безо всяких артефактов.

— То-то и оно, что… — Михаил вздохнул. — Ладно. Но если он всё-таки задействовал Дверь, если использовал последний шанс и вернулся — почему не связался с нами уже после этого? Это он что, получается — погиб, вернулся с Той Стороны и затем ещё раз погиб?

— Ты у меня спрашиваешь? — удивилась Ингрид. — Я затем туда и еду, чтобы это выяснить.

Остановившись возле разбитого саркофага в стене, она покачала головой.

— А впрочем, даже если Зверев мёртв, окончательно и бесповоротно, это ещё не трагедия. Да, он ценный кадр, да, его потеря ударит по Немёртвому. Но его смерть ничего не нарушит в нашем плане — даже наоборот, в каком-то смысле, сделает всё лишь убедительней. А вот если кто-то каким-то чудом выжил — кто-то из тех четверых студентов…

Она замолчала, неожиданно уставившись на пол.

* * *

Лёжа в самом дальнем углу саркофага (я скорчился так, как только мог, чтобы не застрять в каменной могиле), я уставился на пол склепа.

Следы.

Вот бл*ть. Следы. Мокрые, грязные… как я не сообразил сразу? Они же выдают меня с головой.

Заслышав голос Ингрид Дитмаровны, я решил, что вовсе не хочу сейчас выдавать своего присутствия, и наскоро забрался в саркофаг, чья крышка была выломана из стены. Но как же я не учёл, что следы…

Ингрид стояла совсем рядом; стояла и размышляла о том, что ни один из студентов не должен был выжить, а иначе

все их планы пойдут прахом.

Стараясь не дышать, я лишь молился, чтобы она не обратила внимания на следы…

Вот ведь чёрт. Она смотрела прямо на них.

* * *

Ингрид подняла лицо на Михаила.

— Какого?.. — проговорила она уже вдвое тише. — Здесь кто-то есть, Миша.

— Что?! — мужчина тут же подскочил к ней. — С чего ты взяла?

— Следы, — она указала вниз; ладонь буквально на автомате легла на рукоять меча, неизменно висящего на поясе. — Посмотри на следы. Вода и грязь, они совсем свежие…

Михаил пожал плечами.

— Погоди. Это разве не наши с тобой следы?

Двое озадаченно разглядывали пол, пытаясь что-то понять в почти кромешной темноте.

— Зря ты подошёл сюда, — медленно проговорила Ингрид. — Теперь уж точно не разберёшь, но я готова была поклясться…

Михаил выдохнул себе под нос.

— Погоди. Если бы здесь были какие-то ещё следы, кроме наших, они бы вели дальше, но они ведь обрываются тут — прямо там, где мы стоим.

Ингрид прикрыла глаза.

— Ладно, ты, наверное, прав. Это всё нервы. Ответственный день, и сразу всё пошло не так…

— Кстати, насчёт «не так», — заметил Михаил. — Дверь… как она работает? В том смысле, что… Её мог использовать не Зверев, а кто-то другой?

Ингрид зависла на секунду.

— Да ну, бред какой-то, — она с сомнением покачала головой. — Чтобы кто-то из студентов-первогодок сумел забрать амулет у Зверева? К тому же, он должен был знать, что это такое и как его использовать.

— Вот я о том и спрашиваю, — согласился Михаил. — Зверев мог его уронить, потерять… мало ли? Вот с активацией — другое дело. Как сложно его использовать?

Ингрид вновь нахмурилась.

— Знаешь, — призналась она, — понятия не имею. Слишком редкая штука.

— Я почему спросил, — Михаил мрачнел на глазах. — Может, про Дверь я и ничего не знаю. Но я знаю, как работает большинство «спасалок». Это всё для ситуаций, когда у тебя нет времени на сложные ритуалы, всякую лабуду. Половина артефактор-«спасалок» работает от мысленной команды в духе «Спаси-помоги», вторая половина активируется в два щелчка.

Они оба замолчали, обдумывая сказанное.

— …ладно, — вздохнула Ингрид. — Может, ты и прав, только гадать глупо. Доедем до места и посмотрим сами. Может быть, мы просто себя накрутили…

— Может, и накрутили, — кивнул Михаил. — А может, и нет. Не расслабляйся.

— Расслабляться? — слабо фыркнула Ингрид. — А что это такое? Я уже очень давно не расслаблялась по-настоящему.

Она наконец убрала руку с меча.

— Я просто к тому, что гадать глупо. Мы оба сейчас на нервах, оба напряжены; сам видишь — мне даже в пустом старом могильнике мерещатся какие-то посторонние следы. Если сейчас дать волю фантазии, мы ещё не то придумаем…