Меня учит Смерть. Том I — Абитуриент
Шрифт:
Повисла пауза; холод уже не ощущался как холод, а просто как единственно возможное состояние. Я словно забыл, что бывает что-то ещё.
«Ну», — наконец, отозвался мой собеседник, — «я бы мог сказать, что не наврежу твоему миру. Но ведь я могу и соврать, так? У тебя нет никаких гарантий. У тебя сейчас ничего нет; только выбор. Останешься тут — умрёшь окончательно. Откроешь дверь — выживешь и получишь шанс на свою месть. Так ты откроешь дверь?»
Открыть дверь; значит, по его словам, я сам заперт за
— Просто… скажи, кто ты такой.
«Долго объяснять. Но если коротко… Я Смерть».
Почему-то я так и ждал. Ну в самом деле; все твари Той Стороны уже у нас, так что не хватает только самой Смерти.
«Самого, с твоего позволения», — вслед за этой репликой раздался смешок. Почему-то он для меня и стал решающим.
Ладно. Впустить Смерть в мир живых?
С тем, у кого есть чувство юмора, всегда можно договориться.
Вот у Зверя чувства юмора не было. Нахер этого мудака.
Но именно что договориться, а не тупо слушаться.
— Нет гарантий? — я чувствовал, что ещё немного, и замёрзну целиком, потеряю себя в этом холоде. Но это ведь не значит, что нужно спешить, принимая такое важное решение?
«Именно».
— Так дело не пойдёт, — я усмехнулся сквозь Арктику. — Гарантии нужны, Смерть.
«Ты готов умереть, только бы не верить мне на слово?»
— Ну, это ведь тебе нужно не меньше, чем мне, — рассудил я. — Если я умру, некому будет открыть тебе Дверь, и ты застрянешь здесь ещё невесть насколько.
Смерть замолчал.
Холод наступал; в какой-то момент я уже решил, что сглупил, ставя ультиматумы настолько могущественной силе и в такой ситуации, но… затем он заговорил снова.
«Я понятия не имею, что с миром и что придётся делать, чтобы вернуть его в норму. Но я могу дать гарантии тебе — тебе лично».
Ну, это уже что-то.
— И какие именно?
«Клятва Смерти. Обещание, которое невозможно нарушить на концептуальном уровне. Я обещаю, что не буду причинять тебе прямой вред, если ты откроешь Дверь».
— Только прямой? Как насчёт непрямого?
Голос усмехнулся.
«Я не буду давать тебе полную неуязвимость, которую можно трактовать как угодно. То, что я предлагаю — уже больше, чем у всего остального человечества. Время выходит, парень. Да или нет?»
…ладно. Здесь и правда слишком холодно.
— …я готов открыть дверь.
«А большего и не надо», — заключил голос прямо у меня над ухом.
А затем пропал даже холод, и я отключился.
* * *
…когда я пришёл в себя, вокруг стояла тишина.
Не хотелось бы прибегать к избитым сравнениям вроде «мёртвая», «гробовая», «могильная», но именно такая тишина здесь и стояла.
Холода не было. Нет, пожалуй, я чувствовал себя слегка озябшим — как, наверное,
Не было и боли. Странно, но… после всего, что случилось в этот день, мне уже не хотелось ничему удивляться. Боли нет? Вот и отлично, порадуюсь этому. А вопросы подождут.
Я открыл глаза.
И увидел бледное лицо, склонившееся надо мной. Настолько бледное, что первой моей мыслью было «Это что, вампир?». Но затем я вспомнил, как выглядят вампиры. Не-а. Их бескровная бледность на фоне цвета кожи этого парня смотрелась бы крепким здоровым загаром.
Белыми, а точнее — безупречно седыми были и волосы этого парня, слегка закрывающие лицо. А вот глаза неожиданно были самыми обыкновенными, человеческими. Карими, с небольшой янтарной желтизной где-то на дне зрачка.
Парень щёлкнул пальцами в чёрной перчатке.
— Проснись и пой!
— Так ты… — я лежал, не шевелясь и, если честно, слегка опасаясь, что стоит мне лишь пошевелиться — как вся боль вернётся. — Тот самый?
— Собственной персоной, — согласился бледный. — Понятия не имею, почему меня изображают в виде скелета в балахоне.
Да уж, балахоном тут и не пахло; Смерть был одет в стильный и явно дорогой костюм, выполненный в чёрном и сером цветах.
— …а коса? — почему-то тупо спросил я, всё ещё не двигаясь с места. — Тоже выдумка?
— Нет, почему, — отозвался Смерть. — Коса настоящая.
Он шевельнул правой рукой, и, блеснув ослепительно-белым блеском, в его руке появилась коса на длинной чёрной ручке.
— Эбонитовое дерево, воронёная сталь, — Смерть провернул косу в руке. — Раньше у меня был серп, но он короткий; с этой штукой гораздо удобнее.
Я не стал уточнять, что именно удобнее; вместо этого я пошевелился — и сел, кое-как опираясь руками о доски пола. Боль, вопреки опасениям, не вернулась, и я выдохнул с заметным облегчением.
Хм. А вот эти серые кучки у дверей, рядом с которыми валяются полуистлевшая одежда и ржавое оружие — это ведь…
— Не бойся, я не превратил в прах весь мир, — махнул рукой Смерть (коса вновь пропала). — Так, немного некротической энергии, выплеснувшейся при открытии двери.
— Не то, чтобы я их жалел, — проворчал я, садясь удобней.
Всё, что только что произошло… было за гранью человеческого понимания. Смертельная ловушка вместо обычного экзамена, гибель трёх ребят у меня на глазах, драка с мерзавцем-инструктором… и, наконец, Смерть. Тот самый. И я, сидящий на полу Могильника и запросто болтающий с ним. Наверное, если попытаться осмыслить всё логически — сойдёшь с ума, поэтому я даже не старался. Если это сон — то я просто проснусь в своей постели, а если нет…