Мера человек: Выбор
Шрифт:
Занавес чуть приоткрылся, и я увидел лицо. Измождённое, изуродованное какой-то болезнью…
— Ты, — с ненавистью выдохнуло лицо, — Ты сделал меня таким.
Я не сдержал усмешки и произнёс:
— Сожалею.
— Ох! — резкий удар в живот снова согнул меня.
Дерьмо нулячье, очень быстро — я не ожидал, и не усилился «каменной рубашкой».
— Как смеешь ты, синее отребье, так говорить с великим мастером?!
Удар был сильным, хорошо поставленным, и меня скрутило от боли на самом деле. Так
Синее отребье. Значит, они знают о моей связи с Зигфридом?
Один из конвоиров поднял кинжал и вложил в тощую руку, торчащую из-за занавеса. Снова в щели показалось лицо приора с впалыми глазами, он с лёгкой грустью рассматривал оружие.
— Я знал, что Синяя падаль давно греет руки над моим приоратом, — продолжал Гильберт, — Но, чтобы врагу продался родной брат?
Мой взгляд тоже скользнул по кинжалу Хораса в его руке.
— О, да, я помню этот клинок. И трусливые глаза моего брата, — пальцы отпустили лезвие, и кинжал со звоном упал на деревянный пол, — Когда-нибудь Небеса так же низвергнутся…
Снаружи послышался рёв рога, и стоящие рядом со мной конвоиры засуетились, оборачиваясь. Чувство опасности вдруг ощутимо кольнуло меня в спину. Удивительно, но чутьё говорило мне, что снаружи опасность поболее, чем здесь, внутри.
— Великий мастер, снова тревога?
— Идите.
— Но, мастер…
Гильберт ничего больше не сказал, лишь нетерпеливо тряхнул пальцами. Трое людей в тёмных доспехах, не издав ни звука, покинули шатёр.
Мы остались наедине. И это было очень легкомысленно со стороны Гильберта.
Я подобрал колени, со страдальческим выражением лица сел. Попробовал поднять голову, но обессиленно уронил на грудь.
«Марк, как натурально у тебя это получается», — усмехнулась Хали.
— В прошлый раз ты, сраная частица, едва не подобрался ко мне, чуть не убил… Какая ирония, что именно тебя послали довершить начатое.
Я чуть повернул голову, продолжая разглядывать ширму. Судя по словам приора, он уже давно выстроил для себя единственно верную картину мира, и верил даже в то, чего не было.
Ведь это он меня завлёк в ловушку, и мне пришлось защищаться. А теперь получалось, что я «чуть не подобрался».
— Сколько денов стоил мой брат? — в голосе Гильберта стала сквозить ненависть, — Я сохранил ему жизнь, дал земли, зверей…
— И отравил.
Лёгкое движение пальцем, и незримый удар прямо в разум. У меня чуть не потемнело в глазах, но Хали успела что-то сделать, и стало полегче.
«Силы у него всё равно не отнимать. Неудивительно, что он не боится».
А ещё думает, что я скован магией. Мне
Другого шанса у меня не было, я и поворочал плечами. Путы были крепкими, но, если взять силу у ангела…
«Марк, я бы не хотела так рисковать. Если путы окажутся очень крепкими, то у меня потом не останется силы тебе помочь».
«Выбора нет. Он всё равно захочет убить меня», — послал я мысленный ответ.
— В тебе ещё кто-то? — в голосе Гильберта послышалось удивление, — Но ведь Белиар мёртв…
— Как видишь, нет, — я усмехнулся, пытаясь выпростать руки из узла.
Напрягая мышцы, я обнаружил, что верёвки чуть поддались, сползли. Они были плохо натянуты. Да, колючки резали мне кожу, впивались в плоть, но это была только физическая боль. Кто-то слишком понадеялся на магию.
Всё же приор слегка напугался моих слов.
— Этого не может быть, ты лжёшь.
Внезапно вход в шатёр откинулся, внутрь ввалился тот самый командор, рыцарь в сильверитовых доспехах:
— Мой приор, великий мастер, — он тяжело дышал, уперев окровавленный клинок в деревянный пол.
Я стоял спиной к выходу, и испуганно замер, снова расслабив руки. Надеюсь, рыцарь не заметит, что путы на мне уже не натянуты.
— Ничтожество, ты решил испортить мне шатёр?! — приор чуть не взорвался, занавески дёрнулись от его крика, — Ты нарушишь магию, дерьмо нулячье!
— Звери, — командор даже не дрогнул, — Меченые звери сходят с ума.
— Чёртова Бездна… — приор резко успокоился, — Ты знаешь, что делать.
— Слушаюсь, мой приор, — и, зашелестев пологом, рыцарь исчез.
Он ушёл, но выход из шатра снова ударил в меня ледяным ужасом. Чувство опасности продолжало нарастать.
На миг воцарилось молчание. Я переваривал сказанное приором про магию, и забегал глазами по доскам пола.
Всюду кто-то раскалённым лезвием вывел на полу едва видимые узоры. Да, нулячью бабушку, у него и шатёр весь в пентаграммах изрисован.
Одно радовало. Там, где только что был командор, действительно пятна крови нарушали узор. А ведь в храме Просветлённых, в Горах Ящеров, такой мазок крови спас мне жизнь.
— Белиар мёртв, — снова прошептал приор, — Я это точно знаю.
«Вот он я, жалкий поднёбный червь!» — слегка исказив голос, выругалась Хали.
Пальцы, выглядывающие из-за занавеса, вздрогнули. А потом приор весело бросил:
— Это не демон… Это ангел.
Интонация была такая, будто он нашёл новую игрушку.
«Тебе от этого лучше не будет, жалкий грешник. Я Халиэль, Огненная Плеть. И я несу возмездие от Неба, которое ты предал!»