Мэри Поппинс для квартета
Шрифт:
— Давайте так, — предложила я. — Вы же хотели задать мне вопросы. А я — вам. Может, и начнем? Дорога вполне располагает.
— Какая у вас была первая машина? — тут же спросил Иван.
— Ой, — удивленно посмотрела я на него. — Это же когда было!
— Надеюсь — улыбнулся он, — у меня не была только одна попытка задать вопрос?
— Да за ради бога, — рассмеялась я. — Дорога длинная. Только я ж буду спрашивать в ответ.
— Готов.
— Хорошо, первая машина — жигули, тройка, цвет василек. По
— И как вы на ней ездили? — изумился Сергей. — Это же жуть жуткая.
Остальные тут же закивали. Машинки! Машинкииии! Самое правильно средство в общении с мужчинами.
— Да нормально я ездила. Только как это «плавно выжать сцепление» поняла уже на первой своей иномарке.
— Какой? — Сергей включился в беседу.
Вы ж мои прелести! Машинки любят все!
— Я купила ланос. Шевроле.
Насмешливое фырканье всех четверых.
— А вот и зря! Разгонялась она замечательно. И пять лет практически не ломалась.
— И мы на ней ездили по всему Черному морю, — проговорила Машка, вздохнув.
— А что случилось потом? — вдруг спросил Лев.
Любопытно. А мне казалось, что он и не слушает.
— Потом случился форд. Фьюжен. Уже с коробкой-автоматом.
— А с ним? — не выдержал и Артур.
— Его я продала, чтобы отдать долги. А вот откуда они взялись и что послужило… поводом… Простите, на эти вопросы я отвечать не буду.
11-3
Мы замолчали.
— С вами все в порядке? — спросил Иван, бросая на меня тревожный взгляд.
— Да, конечно. — Улыбнулась ему, посмотрела на напрягшихся остальных. — Я неисправимая оптимистка.
— Это мы поняли. А вы и правда учительница?
— Стоп, — кровожадно улыбнулась я. — Теперь время моих вопросов.
Мужчины переглянулись, типа — «попали». Машка рассмеялась.
— Лев, — уставилась я на мужчину, — ваша любимая песня.
— Слушайте, — он так возмутился, что забыл о том, что страдает. — Вот если вас спросят, какая книга у вас любимая?
— Зачет, — кивнула. — Уел. Ладно.
Мы рассмеялись.
— Давайте я лучше про машину расскажу, про любимую, — предложил Лев, опасаясь, видимо еще какого-то моего креатива.
— Что вы любите мерсы я уже поняла. А вот играете ли вы на гитаре?
— Ну, играет Артур. А я так. Струны перебираю.
— Артур?
Я не скрыла своего удивления. Вот была ж уверена, что…
— Еще Сергей, — широко улыбнулся Артур, став просто неотразимым. — Но если его очень попросить. И в основном, аккомпанируя, если что-то мурлычет.
— А вы?
— Я — по классике. — И он изобразил руками игру на гитаре. Чего-то сложное и высокотехничное, без сомнения.
— Ага.
— А вы, Олеся Владимировна, играете на гитаре?
— В вашем понимании — нет.
— Ну что сразу так, как будто
Бог мой! Как они читают взгляды. Аж жутко самую малость.
— Тут дело не в вас, дело во мне, — пояснила я. — Тщеславием не обделены не только певцы, знаете ли. Но и учителя. И на людях я буду показывать то, что я делаю хорошо. Или не показывать вовсе.
— А что вы делаете хорошо? — тут же спросил Сергей.
— Я? Учу хорошо. К экзаменам готовлю еще лучше.
— Никогда не представлял себе такой школьную училку… — выпалил Артур, но поймал взгляд Машки.
«Ой, щас прилетит…» — глазами сообщал ему мой добрый ребенок.
— Школьной учительницы, простите, — тут же исправился он.
Умный певец. Хороший певец. Живой певец.
— Я так понимаю, вы в вашей молодости с обычными учителями не сталкивались особо. С музыкантов — какой спрос. Особенно с тех, кто чуть ли не с младенчества по гастролям?
— Вот не надо, — возмутился Лев. — У нас разностороннее вполне образование.
— И даже ударения в устной речи хорошо поставлены, — похвалила я. — Вы говорите «красивейший». Это радует.
— Мы еще итальянский, испанский и английский знаем, — похвастался Иван.
— Как вам мало надо для радости, Олеся Владимировна, — съехидничал Артур.
— А в школах работают сплошь неудачники, которые по-другому никак не могут себя реализовать в нормальной жизни, — процитировала я какого-то важного чиновника из сферы образования.
— По вам не скажешь, — улыбнулся Сергей.
— Спасибо.
— Я не хотел вас обидеть, — смутился Артур.
— Ну, о каждой профессии есть свои стереотипы.
— О стереотипах, — вдруг включился Лев. — Мы же Сергею костюм не заказали. Он в чем петь-то будет?
— Через двенадцать дней концерт. Ничего не готово, — меланхолично заметил Иван.
— Не отрепетировано, не сведено. Оркестра мы в глаза не видели, как и они нас. Ноты для них будут сюрпризом. И их надо еще расписать. Впрочем, ничего нового. И, конечно, главная проблема — это белый смокинг для Сережи для первого отделения. И синий для второго.
— Мы с оркестром репетировать будем? — жадно спросил Сергей. — Когда.
— Хотелось бы, — вздохнул Лев. — Еще б слова выучить.
Артур печально кивнул. Все посмотрели на него со насмешкой. Не злой, а так. Привычной и, я бы сказала, любовной.
— А вы спойте тот концерт, который не спели вместе год назад, — предложила я. — Там записи в ютубе — просто шедевр. И народ до сих пор смотрит именно их и печалится.
— Старый концерт… — Лев посмотрел на своих. — Надо подумать. Там у нас что — советские шлягеры. Романсы. И зарубежка…