Мэриел из Рэдволла
Шрифт:
— Не дождешься! — Буря произнесла это как можно внушительнее. — Больше никто не будет водить меня с завязанными глазами и морить голодом!
Паккатуг с неожиданным проворством вскочил, схватил свой лук и натянул тетиву, направив стрелу прямо на Бурю.
— Не выводи меня из терпения, деточка.
Буря тоже вскочила и сжала свою веревку. В ту же секунду Паккатуг спустил тетиву. Услышав свист стрелы, мышка рванулась в сторону, и острый наконечник вонзился в ствол сосны. Буря налетела на старика Пакнатуга, грозно размахивая Чайкобоем.
Одним ударом она выбила лук из лап
— Хватит, покуражился! Ишь, сначала завязал глаза, потом решил уморить голодом, а тут чуть лапу не прострелил! Не двигайся, а то хуже будет!
И Буря жадно накинулась на еду, попеременно откусывая огромные куски то яблока, то лепешки; при этом она не сводила глаз со своего вероломного провожатого.
Паккатуг прикладывал к распухшей морде лист и злобно бормотал:
— Ужас что творится на свете! Какая-то мышь посмела разбить нос самому Паккатугу Лесному Стражу!
Буря сурово взмахнула веревкой:
— Заруби на своем расквашенном носу, древесная ты крыса! Я Буря Чайкобой. И зря ты вообразил, что можешь издеваться надо мной, если я меньше тебя ростом.
А теперь смотри сюда. Видишь, всю еду я разделила ровно на две половины. Забирай свою и убирайся, пока цел.
Я и сама найду аббатство Рэдволл!
Ругаясь себе под нос, Паккатуг запихал в мешок свою долю провизии и бросился наутек по лесной тропинке, едва заметной в зарослях.
— Ха-ха! — прокричал он, отойдя на безопасное расстояние. — Ты еще пожалеешь! Не видать тебе аббатства как своих ушей. Заблудишься и околеешь, так и знай.
— С таким проводником мне тем более не видать аббатства, — расхохоталась Буря. — Где уж мне его увидеть, если ты завяжешь мне глаза, уморишь голодом, а напоследок пристрелишь! Проваливай!
Мышка с наслаждением поела, передохнула, собрала остатки еды и отправилась на поиски неведомого аббатства Рэдволл. Со всех сторон ее окружал лишь лес, зеленый, спокойный и невозмутимый. Мышка подбросила свой верный Чайкобой в воздух. Упав, он указал узловатым концом в сторону, противоположную той, в которой скрылся Паккатуг. И мышка решила положиться на удачу и довериться своему непобедимому оружию.
День клонился к закату. Время от времени мышка поглядывала на небо: она шла на восток и следила, чтобы заходящее солнце было у нее за спиной. Ничто не нарушало тишины. Чтобы немного приободриться, Буря решила спеть, но в памяти у нее не сохранилось ни единого обрывка какой-нибудь песни. И все же она шла все дальше и дальше. Дорогу ей преградил ручеек. Мышка утолила жажду, сполоснула лапы и немного посидела на берегу, размышляя о том, что ждет ее в таинственном аббатстве Рэдволл, — если ей посчастливится отыскать его.
Вечерние тени сгущались с каждой минутой, зеленые своды леса становились все темнее и мрачнее. Наконец лес окончательно потонул в темноте, и мышка поняла, что заблудилась. Заросшая тропинка, по которой она шла, потерялась в непролазной чащобе. Делать было нечего; в полном унынии мышка устроилась у подножия вяза, немного поела
И вдруг она увидела свет. Сперва это был лишь слабый проблеск, огонек, мелькнувший между деревьями. Буря ринулась к огню и вскоре различила, что это костер. К тому же до ушей мышки донеслась музыка. Кто-то перебирал струны и хрипловато напевал:
Будь камнем я, лежмя бы яЛежал себе и дале,Покуда кто-нибудь меняНе зашвырнул подале.«Какая роскошь на столе!Морковка и капуста!» —Промолвил еж, садясь за стол.Теперь в тарелке пусто!При ближайшем рассмотрении певец оказался зайцем в забавном наряде из двух половинок, зеленой и желтой.
Он сидел у костра и увлеченно наигрывал на каком-то необычном струнном инструменте.
Буря сразу решила, что опасаться нечего: она ведь уже выяснила, что зайцы дружелюбны и приветливы. Поэтому она смело выступила из темноты и уселась напротив незнакомца. Не прерывая песни, он подмигнул ей:
Папаша мой любил приврать —Теперь он растолстел.«В реке холодная вода!» —И на плиту он сел.Моя мамаша мимо шла,Взяла его ухватомИ к ужину его на столНам подала с салатом.Я к кролику явился в домИ сватался там к дочкам,А те на радостях меняПоили кипяточком.Буря не могла удержаться от улыбки — ей показались такими потешными и песня, и певец. Закончив, заяц приветственно взмахнул своими длинными ушами:
— Слышь, мышка, чем могу служить?
Буря сокрушенно вздохнула:
— Право, не знаю. Я потерялась.
Заяц огорченно покачал головой:
— Вот беда-то! Кто же тебя потерял, горемыку? Или нет, скажем лучше так — кто должен тебя найти?
— Никто меня не терял. И найти никто не должен.
Я ищу аббатство Рэдволл. Разве аббатство может кого-нибудь найти?
— Ей-ей, ты права. Но, слышь, не имею чести знать, как тебя звать, не переживай попусту. Я тоже иду в аббатство Рэдволл. Так что мы с тобой два сапога пара, так вот!
— Ты тоже заблудился?
— Ну вот еще! Да будет тебе известно, я ни разу в жизни не заблудился… или не заблуждался?.. Разве похоже, что я блуждаю? Просто сижу здесь, отдыхаю, играю на своей старой харолине.
Чтобы как-то утихомирить возмущенного зайца, Буря перевела разговор на другое:
— Так вот как называется эта штука — харолина. Замечательный инструмент. Никогда раньше такого не видела.
— Хорошенькое дело! Харолины не видела! Ого, да у тебя на шее медаль нашего дозорного отряда!