Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире
Шрифт:
Как круги на воде, слова Глэдис распространялись все шире и шире, все дальше от «Хомстид Лодж». Теперь распространение известия о том, что мать Мэрилин Монро жива и работает в Игл-Рок в Калифорнии, было только вопросом времени. Неизвестно, кто позвонил Эрскину Джонсону и рассказал ему об этом — Джонсон так никогда и не раскрыл свой источник информации. Пока развивалась эта закулисная драма, «Фокс» возобновила контракт с Мэрилин. Теперь она должна была получать 750 долларов в неделю. Приблизительно в то же время, когда в «Хомстид Лодж» все гудело от заявления Глэдис, Мэрилин лежала в больнице после операции по удалению аппендикса. Она еще только оправлялась после операции, когда в «Голливуд репортер» появилась статья Эрскина Джонсона о Глэдис. Удивительная новость о том, что мать Мэрилин еще жива, разлетелась по всему миру со скоростью света. «Фокс» это очень не понравилось. От Мэрилин требовали, чтобы существование ее матери сохранялось в секрете, и некоторые
«Когда я была ребенком, то не знала, что моя мать провела много лет в государственной лечебнице, — рассказывала Мэрилин. — Она была инвалидом. Я воспитывалась в нескольких приемных семьях, назначенных опекунским советом графства Лос-Анджелес, я больше года провела в Лос-Анджелесском сиротском доме. Я не знала свою мать, но, после того как выросла и смогла помогать ей, я нашла ее и вступила с ней в контакт. Я и сейчас помогаю ей, когда она нуждается во мне».
Позже Мэрилин сказала о Глэдис: «Я просто хочу забыть обо всех несчастьях, всех страданиях, которые были в ее жизни и в моей. Я не могу забыть их, но я пытаюсь. Когда я Мэрилин Монро и не думаю о Норме Джин, иногда это получается».
С другой стороны, раз Глэдис не сказали, что Мэрилин держала ее существование в тайне, то можно сказать, что Глэдис не пыталась травмировать Мэрилин, объявив о себе.
В статье Эрскина Джонсона, напечатанной в мае 1952 года, говорилось, что Глэдис была недавно освобождена из государственной больницы Эгнью (тогда как она вышла из нее за семь лет до этого). Поскольку Мэрилин никогда не фиксировала ничье внимание на этой детали, у публики сформировалось впечатление, что Мэрилин Монро — бессердечный человек, отрицающий существование своей матери с того времени, как Глэдис оказалась в психиатрической больнице и до 1952 года. Все годы до 1952-го истинная дата освобождения Глэдис из больницы не указывалась. Теперь было сказано прямо: решение Мэрилин говорить всем, что ее мать мертва, никоим образом не вызвано тем, что она стыдится своей матери. Напротив, теперь мы знаем, что Мэрилин всю свою жизнь старалась помочь Глэдис.
Мэрилин и Джо: уже беспокойство?
В течение лета 1952 года свидания Мэрилин Монро и Джо ДиМаджио становились все более частыми. В то время он работал телеведущим, комментируя игру «Янки» как в телепередачах, так и во время игр. Он не чувствовал себя достаточно уверенно, и, по правде говоря, как телекомментатор он был не особенно хорош. Став радиокомментатором, он не смог создать достаточно яркий образ. Очевидно, Мэрилин, к которой он обратился 26 июня, много раз пыталась помочь ему освоиться на этом новом для него поприще. Однако он не хотел получать от нее помощь и, по правде говоря, делал это не слишком вежливо. Мэрилин быстро поняла, что именно Джо считал ее «местом», уяснила, что она должна занять его и... оставаться там.
Действительно, с самого начала отношений Мэрилин с ДиМаджио на их пути постоянно появлялись красные флажки. Например, он совершенно откровенно ревновал к тому вниманию, которое она производила на других мужчин, везде, куда бы она ни пошла. Когда она была рядом с ним на стадионе, она, естественно, была объектом большего внимания. Она всегда привлекала мужчин, но никогда так, как в 1950-е годы. К этому времени она уже стала Мэрилин Монро, то есть Норма Джин исчезла полностью. Это проявлялось во всем: в том, как она говорила — ее соблазнительный медовый голос обволакивал; в том, как она улыбалась — казалось, что ее губы сложены для поцелуя; в том, как она двигалась — дразняще, всегда на грани сексуального танца, но никогда не переходя эту грань. Когда она появлялась перед своими почитателями и вездесущими вспышками фотографов, она сразу же становилась Мэрилин Монро. Ей даже не приходилось больше следить за этим — все получалось само собой. Образ, который она создала, был теперь частью ее существа. Она быстро становилась секс-символом целого поколения. Ему (и ей) от этого было только хуже, поскольку ее звезда продолжала подниматься. Но сердцу не прикажешь, и эти двое оставались вместе. Конечно, у Наташи Лайтесс было свое мнение по поводу их отношений. «Этот мужчина послан тебе за грехи», — сказала она Мэрилин, не скрывая ни свое презрение к нему, ни неодобрение их отношений.
В июле Джо привел Мэрилин к себе домой, чтобы познакомить с семьей, и тогда она ясно увидела, почему Джо хотел, чтобы его жена была домашней хозяйкой, — женщины в семействе ДиМаджио всегда сидели дома, растили детей, готовили и убирали. Мэрилин не относилась к
В конце лета 1952 года Джо нанес ей серьезный удар: он решил, что будет лучше, если Мэрилин оставит свою карьеру. Она все время беспокоится по поводу своей работы, так зачем это нужно, говорил он. Становилось ясно, что этот человек не понимал Мэрилин. Ее карьера — а вместе с ней и известность — была ее самой большой страстью. Актерство было для нее очень важно, и она делала все, что было в ее силах, чтобы улучшить свои навыки. Однако Мэрилин Монро хотела быть известной. Всего через несколько месяцев она сказала своей дублерше по фильму «Джентльмены предпочитают блондинок»: «Больше всего на свете я хочу быть звездой. Это самое ценное, что только есть на свете».
«Я не хотела бросать карьеру, — вспоминала позднее Мэрилин. — А Джо хотел этого больше всего. Он хотел, чтобы я была красивой бывшей актрисой, точно так же, как он был бывшим великим профессиональным игроком. Мы должны были вместе вступить в закат. Но я не была готова к подобному повороту событий. Мне не было тогда и тридцати».
Физическое притяжение между Джо и Мэрилин было очень сильным — и это определяло их желание быть вместе. Однако было ясно, что у них очень разные жизненные ценности. Многочисленные разногласия между ними можно свести к следующему: он был консервативен, а она — нет. И ни один из них не желал идти на компромисс. Учитывая это, роман между ними обещал быть очень эмоциональным.
Неожиданный визит Глэдис
Хотя Глэдис Бейкер и говорила когда-то, что хочет навестить свою дочь Бернис во Флориде, Бернис и Мэрилин не были уверены, что она заявляла это достаточно серьезно. Когда Мэрилин предложила оплатить дорожные расходы, со стороны Глэдис не последовало никаких шагов.
Затем, верная себе, Глэдис — всегда неожиданно появлявшаяся и исчезавшая — без предупреждения обнаружилась во Флориде в первую неделю сентября 1952 года. Как она добыла деньги на поездку (и, что удивительно, самолетом, потому что Мэрилин намеревалась отправить ее поездом) — осталось тайной. Однако она совершенно точно не получила денег от Мэрилин, потому что в этом случае Мэрилин могла бы предупредить Бернис о ее прибытии. Вместо этого однажды утром дочь Бернис, Мона Рей, подняла трубку и услышала голос Глэдис, сообщавшей, что она в аэропорту — и почему это никто ее не встречает?.. Когда Мэрилин узнала об этом, она ужасно обеспокоилась. Она не могла понять, как Глэдис сумела приехать. Сам факт, что она оказалась способной к подобным невероятным маневрам, уже стал для Мэрилин предметом беспокойства. «Я не знаю, как за ней проследить, — сказала она. — Я не в силах держать ситуацию под контролем».
То же самое, возможно, было сказано бедняжке Бернис, потому что следующие несколько недель оказались очень трудными. Глэдис не была приятным гостем. Квартира, в которой жили Бернис с мужем и дочерью, была очень маленькой, и теперь там появился четвертый жилец. Глэдис была очень требовательной, капризной и вздорной. Она ни в чем не помогала Бернис по дому и целыми днями названивала по междугородному телефону. Бернис изо всех сил старалась сделать так, чтобы Глэдис почувствовала себя наконец счастливой, но ничего не помогало. У Глэдис были сложные эмоциональные проблемы. С ней надо было обращаться предельно осторожно, а у Бернис не было подобных навыков. В конечном счете, она не знала, что делать, особенно когда получила счет за первый месяц телефонных переговоров — затраты на звонки были непомерными, и ее муж, Пэрис, очень расстроился, узнав о новых тратах. Когда Бернис спросила Глэдис об этих телефонных звонках, она агрессивно ответила, что просто забыла упомянуть о них. Совсем запутавшись, Бернис позвонила Мэрилин, чтобы спросить, была ли Глэдис забывчива или это просто невнимательность. Мэрилин решила, что, скорее всего, и то и другое.
С аналитической точки зрения Мэрилин было интересно наблюдать за взаимоотношениями между Глэдис и Бернис, потому что в течение многих лет она задавалась вопросом — только ли она не может жить с Глэдис? Она нередко думала, что, возможно, приложила недостаточно стараний, пытаясь наладить отношения между ними, может быть, она была недостаточно терпелива, недостаточно внимательна? Когда она узнала о неприятностях Бернис с Глэдис, по крайней мере она немного успокоилась. Но что теперь делать с Глэдис? Мэрилин придумала: а что, если она заплатит Глэдис, чтобы та переехала в квартиру рядом с Бернис? Так как им показалось, что Глэдис нравится Флорида, то, возможно, она могла бы жить там, Мэрилин будет заботиться о ее расходах, а Бернис могла бы присматривать за ней. Сестры согласились, что это хорошая идея, и они очень надеялись, что их мать одобрит этот план. Однако, когда Бернис изложила Глэдис их идею, ее реакция была совсем не той, на которую они рассчитывали. Она страшно рассердилась, потому что понимала, что Бернис и Пэрис просто пытаются избавиться от нее. Она больше не хотела даже разговаривать об этом — а кроме того, оказалось, что она не собирается покидать дом Бернис в обозримом будущем.