Мертвая хватка
Шрифт:
Де Зирт неспешно добрел до камеры. Сопровождающий его охранник хотел было что-то сказать, но под пристальным взглядом осекся и отошел. Камеру не открыл, но этого и не требовалось. Говорить можно было через частую решетку.
Внутри «клетки» сидели трое молодых людей. Надменных, почти таких же породистых, как те, которых магистр видел у себя на практике. Де Зирт долго вглядывался в их лица — потерянные, обиженные, злые. Детские. Они и были сущими детьми, хотя, казалось бы, двадцать с лишним лет — тот возраст, в котором людям полагается становиться взрослыми.
Они и считали себя вполне взрослыми, по
Вот он, Олас. Сероглазый, тонкий, явно в предках побывали аристократы. Пожалуй, не будь он сейчас таким расхристанным, мог бы по человеческим меркам числиться красавцем. Двое подельников, точнее, послушных исполнителей. Один похожий на тыкву — и формой, и цветом, второй — на обугленную головешку, совершенно лысый и черный.
— И вот зачем вы это сделали? — поинтересовался де Зирт, даже не удосужившись уточнить суть вопроса.
— Что сделали? — на автомате переспросил кто-то из тройки.
— Девушку убить пытались. Я, конечно, понимаю, лучший способ избавиться от долгов. Нет человека — некому платить.
— Иди в задницу, — предложил Олас и тут же поинтересовался. — Ты вообще кто такой?
— Может, твой адвокат. А ты хамишь, — качнул капюшоном де Зирт.
— Чего пришел?
— Поговорить.
— Все уже решено, — в разговор вступил второй, Тыковка.
— Ага, — согласился альв, — и считайте, что вам несказанно повезло. Вас просто отправят на каторгу в горы. Всего-то на лет на десять. Ну, выйдете оттуда несколько похудевшими. Кое-кому это даже на пользу пойдет. А кое-кто и сдохнуть может, хах.
— Ты чего городишь? — встрепенулся Черный и даже соизволил допрыгнуть к прутьям клетки. Зыркал, как звереныш, руку протяни — куснет.
— То, что видел. А видать мне доводилось всякое, и осужденных на каторгу в горах тоже. Иногда это шанс. Иногда — просто более длительная смерть. Ну и еще детей иметь не сможете, после каторги это… проблематично в процессуальном плане. Впрочем, таким, как вы, размножаться не стоит, — задумчиво продолжил де Зирт. — Я посмотреть на вас и пришел. Элита империи, мать вашу. Имперская охранка! Спросить хочу, чему вас в институте учили? Я не буду говорить вам о совести. И хрен бы с ней, с моралью. Я спрашиваю, зачем так глупо? Что, посадить в машину и вывести за город мозгов не хватило?
— А ты прямо много понимаешь в убийствах! — гоготнул Черный.
Люциус криво усмехнулся.
— Тебя самого убить не пытались? — спросил Олас. — За слишком длинный язык?
— Пытались, — кивнул де Зирт. — Но только за шею. Как видишь, неудачно. Наверное, тоже плохо учились. Там же, где и вы. Вам ведь полагается знать и уметь расследовать убийства! Понимать, как заметать следы и находить их. А вы даже человека прикончить не смогли. Попались, как распоследние идиоты! Совершили все возможные глупейшие ошибки! Вы бы еще факс прокурору отправили с подробным описанием того, что сделали. Помогли бы человеку звание выбить или премию получить, хоть какая-то от вас польза была бы. Ты, — он ткнул костлявым пальцем в Оласа, — сдохнешь на каторге. Если еще в камере не вздернешься. Надеюсь, если захочешь самоубиться, сможешь. Но ведь ты же умного совета не послушаешь.
— Да пошел ты…
— Я-то и пойду. А вы тут надолго.
— Я никого не убивал! — завопил Олас.
— Недоубил. Но ведь пытался? Плохо, — де Зирт начал расхаживать по тесному коридору. Но ему с его субтильной комплекцией и привычкой к горным лабиринтам, места вполне хватало. — Я понял, в чем моя ошибка. Когда я создавал институт карателей, мне казалось, я все продумал. Они находят жаждущих. Но не тех, кто хладнокровно организует убийство. Не тех, кто действует чужими руками. Но как это сделать? Ума не приложу.
Глаза альва заполыхали от бессильного гнева. Магистр счел свой визит законченным. И зашагал по коридору прочь, под размеренный топот охранника, бурча себе под нос:
— Ну Тагир, козел ты старый. Разочаровал меня. Как можно было все, что мы сделали… пустить на самотек? Да что я, сам хорош. Меня прижали, и я поспешил воспользоваться случаем, спрятаться. Чего боялся, смерти? С каких это пор я от нее прячусь? А слишком далеко от столицы быть нельзя. Без контроля вся система рушится. За всеми нужен глаз да глаз. Ну ничего, спасибо, старый друг, что все-таки вспомнил обо мне. И Ким не забыл. Это хорошо. Это пррравильно. Я вернулся.
Триединая Империя, Альварские предгорья
Поселок Даврах
Лейла воодушевленно ковырялась в местной лавке, которую по ошибке называли магазином модной одежды. В предгорье не было крупных городов, только небольшие «выселки», где с незапамятных времен жили рабочие и те, кто обслуживал горняков. Даврах был самым крупным городом южной части. Можно сказать, средоточием развлечений для местного народа и туристов, решивших заглянуть в предгорья.
Здесь кучковались бесчисленные игорные заведения: яркие, манящие вывески мелькали на каждом шагу. Сюда приезжали проигрывать целые состояния. Здесь же на каждом шагу были непритязательные бордели на любой вкус и кошелек. Здесь же — питейные заведения. Столичные жители и работники шахт спускали в Даврахе все, чем были богаты.
Но вот с модами дружбы здесь точно не водили. Эту нехитрую истину Сафира усвоила за первые полчаса «шопинга». Одевались-то в империи вполне современно и похоже на то, что носили там, в другом мире. Разве что к деталям местной одежды пришлось некоторое время привыкать и запоминать их. Например, что белые вещи (включая обычное белье) могли носить только высшие лорды. Украшения из золота и серебра — только для тех, кто состоит в соответствующих гильдиях. Для простого народа — бижутерия. Правда, тоже на любой вкус, и в драгоценных камнях можно было себя не ограничивать, тем более, что стоили такие побрякушки в предгорьях совсем недорого. Впрочем, и «недорого» при мизерной стипендии и отсутствующих заработках было не всегда оправданной тратой…
Лейла же была несколько иного мнения о местном ассортименте.
— Смотри, какая прелесть! — вдохновленно вещала она, прикидывая на себя двадцать пятое по счету платье. Сафира неопределенно пожимала плечами, чтобы не произносить вслух то, что на самом деле думает о качестве одежного ассортимента.
— Ну примеряй, бери, — флегматично предлагала она в тот же двадцать пятый раз.
— А ты в чем пойдешь?
— Допустим, я-то найду, в чем. Я же приехала в клубе работать. У меня выходной одежды — ворох.