Мёртвая шестерёнка
Шрифт:
– Руфус?
– шепнула она, уже не в силах открыть глаза. Ландау промолчал.
– Генри?
– позвала она.
– Селена делает всё возможное, мадам, - ответил наёмник, - но он провёл достаточно времени в безвоздушном пространстве, пытаясь нанести наибольший урон тому сраному ублюдку, которого подвесили на магнит перед сбросом и уничтожением.
Райт хотела бы, наверное, заплакать, но понимала, что это глупо, невозможно и недостойно инквизитора. Ландау, явно ощутивший её настроение, вздохнул и снова поправил простыню на инквизиторе, подтянув до самого подбородка.
Дверь
Лейтенант выглядел немного помятым, и на его лице прибавилось шрамов, сейчас воспалённых и багровых. Но инквизитор подумала, что на фоне всех остальных он выглядит неплохо.
– Мэм Райт, - кадианец помялся, словно испытывал стеснение, но потом вздохнул и выпрямился, встав почти по стойке смирно.
– Госпожа инквизитор! Я сейчас скажу от всех своих солдат. Мы решили присягнуть вам на верность, и остаться служить с вами, мэм. Вы трижды доказали, что можете и должны командовать нами. С таким полководцем во главе, и такой поддержкой за спиной мы можем вырвать даже хвост у Абаддона!
Ландау старательно удержал серьёзное выражение на лице. Всё-таки, его тоже уважали выходцы с Кадии, и портить отношения с ними было неосмотрительно. Но внутри командир наёмников чувствовал, что неловкие и излишне пафосные слова кадианца, привыкшего сражаться, а не говорить, вызывают не только желание улыбнуться, но и уважение. И второго было больше. "Если бы мадам знала, как редко кадианцы приносят присягу верности, - подумал он, но вспомнил Хасселя и его солдат.
– Хотя она знает. Но такие слова эти суровые воины говорят ещё реже".
Эннифер попробовала ответить в том же стиле, сожалея, что мозг ещё затуманен наркозом, и вообще она выглядит не слишком торжественно, валяясь под простынёй на койке.
– Я принимаю вашу присягу, лейтенант, - произнесла она, стараясь, чтобы слова звучали внятно и чётко. Со слабостью в голосе она ничего сделать не могла.
– И благодарю за службу. Все мои солдаты, принёсшие присягу и не успевшие это сделать, будут вознаграждены. Те, кто погиб в бою... Их имена останутся в памяти как принадлежащие верным слугам Империи. И ещё. Никто из моих людей не испытывает нужды ни в чём. В вашей верности и чести я не сомневалась никогда.
– Спасибо, мэм, - расслабился лейтенант, чуть скривившись, когда одежда задела ещё не зажившие ожоги на спине.
– Капитан Руфус, к сожалению, не смог прибыть лично, чтобы сказать эти слова, но он намеревается это сделать, когда полностью восстановит своё тело. Он тоже выразил желание остаться на службе Инквизиции. "На этом судне слишком хорошие специалисты по аугметике, чтобы я ушёл отсюда просто так", так он сказал.
– Узнаю Железного Руфуса, - прошептал Ландау. Капитан был очень хорошим прибавлением в команде, его тактический и разведывательный опыт, как и уверенность, могли сильно помочь.
– Передайте ему моё пожелание как можно скорее вернуться в строй, лейтенант, - сказала
– Я рада, что могу сражаться рядом с такими героями.
Когда лейтенант, стараясь лишний раз не задевать углов пораненными частями тела, покинул бокс, Райт повернула голову, начиная понемногу ощущать возвращение чувствительности, и внимательно посмотрела на Ландау. Во взгляде инквизитора уже начинало появляться то самое ощущение опасности, которого её лишили множество операций и слабость.
– Генри, мне нужна твоя помощь, - сказала она. Наёмник подобрался, неловко пытаясь встать с койки, но Райт мысленно попросила его не утруждаться. Ландау подобрался и с сожалением подумал, что оружия рядом нет. Если мадам просила о помощи, можно было смело заказывать гробы и патроны - в любом случае пригодится и то, и другое.
– Успокойся, - всё же улыбнулась Райт, поймав его возмущение в ментальном пространстве, - всего лишь просьба об услуге. Мне нужен канал связи. Вернее, возможность выйти на связь по зашифрованному каналу. Увы, моя техника осталась где-то в чреве судна, а времени у нас мало. Скоро тут будут представители всех ордосов, как стервятники, стремящиеся урвать свои куски от падали.
– Но вам нужен кто-то конкретный?
– прозорливо понял наёмник. Он подумал о лорде Хасселе, с которым Райт связывало многое, в том числе, и помимо работы. Мысль привычно обожгла сознание и исчезла в кислоте принятия.
– Да, конкретный, - слабо шевельнула она кончиками пальцев.
– Лорд Браналли. Вы с ним имели возможность познакомиться. Дело с шестерёнками - это дело Маллеус. Но если есть возможность пригласить условно лояльного к нам представителя этого ордоса, я собираюсь так и сделать.
Ландау был удивлён и одновременно ожидал чего-то подобного. Никакой лазарет, никакие демоны не могли остановить вечно плетущиеся интриги внутри Инквизиции, и мадам Райт пользовалась любой возможностью заручиться поддержкой или хотя бы лояльным и нейтральным отношением к себе и своим людям.
– Да, мадам, я всё организую, - кивнул Генри, чувствуя, как тугие бинты проскребли по ранам.
– Думаю, мне не стоит спрашивать, почему именно он, а не лорд Хассель, который тоже из Маллеус, как я слышал. Теперь оттуда, - добавил Генри чуть смущённо. Энн едва заметно улыбнулась.
– Я кое-что должна Крисому. К примеру, возможность уйти живой и с глефой. Пора отдавать долги. А если он будет вести себя так же приятно и сдержанно, то получит ещё и дневник магоса. Половину для начала. Плюс - связь по поводу расшифровки и методов борьбы с подобным. Мне её не хватает, если честно. В общем, самое малое, что я могу сделать - сообщить ему первому.
Генри ничего не стал уточнять или спрашивать. Он медленно и аккуратно поднялся с койки, намереваясь отправиться за планшетом Райт и обеспечить ещё кое-что необходимое для жизни. К примеру, он резонно полагал, что в скором времени мадам потребуется одежда, о которой Селена, разумеется, мало заботилась. Замотавшись в простыню почти целиком, наёмник покинул бокс, радуясь возможности отыскать себе штаны.