Мертвая тишина

Барнс С. А.

— Я же говорил тебе, это она.

Переполняющая меня надежда вырывается наружу невнятным хрипом.

Внимание Кейна снова обращается на меня, хотя выражение лица у него такое, словно его вырвали из горячечного бреда. Встревоженное, но по-прежнему отстраненное. Он вроде бы и здесь, вот только не совсем.

— Я знал, что ты вернешься.

Чувство вины вновь обрушивается на меня, но, прежде чем я успеваю подобрать слова, он сердито смотрит на другого невидимку, на этот раз справа, и выпаливает:

— Нет-нет, я вовсе не это говорил. Расскажу.

Обязательно ей расскажу.

Диас издает звук, выражающий то ли отвращение, то ли жалость, и опускает оружие. Чуть поодаль неподвижно — насколько только можно сохранять неподвижность на мягких матрасах — стоит Рид, и вид у него одновременно раздраженный и разочарованный. Ведь Кейн оказался жив, а значит, он ошибался.

Очень сомневаюсь, что услышу от него извинения за обвинения в убийстве. Тем не менее если я и не перебила собственную команду ради увеличения доли с находки, как предполагал Дэрроу, из этого вовсе не следует, что они погибли не по моей вине.

Кейн слезает с меня и встает, а затем абсурдно нормальным жестом протягивает мне руку. После секундного колебания я принимаю руку, и мужчина помогает мне подняться.

Лодыжку тут же пронзает боль, и я морщусь. Кейн поддерживает меня за плечо, пока я неловко балансирую на шатком основании.

— С матрасами гораздо лучше, мягче, — подавшись ко мне, заговорщически произносит он.

Ага…

— Еще Нис подал дополнительную энергию на гасители, в обход инструкций по эксплуатации, — продолжает мужчина. — Скорость упала, но это помогает.

Я смотрю на него во все глаза. Это прозвучало почти как связная мысль. И, судя по состоянию освещения, вполне может быть правдой.

— Но мы никак не можем найти это, — внезапно помрачнев, добавляет Кейн. — Искали везде. — Его взгляд устремляется в сторону, и он кивает в ответ кому-то невидимому и неслышимому. — Оно должно быть как-то связано с двигателями. — Пауза. — Но живет здесь. — Стучит пальнем себе по виску. — Ест, жует, пожирает.

«Да о чем ты говоришь?» — хочется мне спросить, но я вовремя прикусываю язык. Как пить дать только и услышу, что бред пополам с подобием разумности — а значит, снова ломать голову, снова задавать бесполезные вопросы. Потому довольствуюсь толикой его вменяемости. Несколько обнадеживает, что он хотя бы старается вести осмысленный разговор.

Меня захлестывает волной глубокой печали — такой глубокой, что я едва не тону в ней. Кейн Беренс физически все еще жив — легкие по-прежнему вдыхают воздух, сердце бьется. Но как человек, которым когда-то был, он уже умер.

— Никак не можем избавиться от этого, — грустно подытоживает Кейн и отпускает меня, его рука безвольно падает вдоль тела. — Нис пытался.

При воспоминании об отвертке я вздрагиваю.

— Нужно увести его отсюда, — говорю я Диас. — Немедленно. Как только он покинет лайнер, ему станет лучше. — Увы, в лучшем случае это оптимистическое завышение моих сокровенных надежд, нежели констатация факта, но я не позволю задерживаться здесь Кейну ни на секунду. Уж это-то

точно не пойдет ему на пользу.

Диас начинает разворачиваться, и в этот момент возвращается Маккохи. Он нависает над женщиной, и ее пробирает дрожь — едва различимая, но я все же замечаю реакцию. Она увидела призрак. Или что-то другое.

Разумеется, Диас подвержена загадочному воздействию на «Авроре», хотя у меня и создается ощущение, что каким-то образом ей удается игнорировать происходящее лучше остальных.

— Сэр, у нас подтвержденный выживший, — рапортует она, отвернувшись.

Фантом ее бывшего командира внимательно следит за ней, пускай даже у него и нет половины лица.

Ответа Макса я не слышу, поскольку мой шлем все еще лежит на матрасе. Вытаскиваю из ушей беруши.

— Да, сэр. Так точно, сэр, — говорит Диас.

Кейн осторожно трогает меня за плечо и произносит:

— Может, у них получится найти это.

— Ага, может, — отзываюсь я, не сводя глаз с женщины. Сложностей здесь возникнуть не должно. Обнаружен выживший — так вытаскивайте его побыстрее с гребаного корабля в безопасное место.

И все же Диас продолжает что-то обсуждать:

— Похоже на то, сэр.

— Нис пытался найти по схемам, как мы и говорили, но… — Кейн внезапно осекается и неистово трясет головой, словно отряхивающаяся от воды собака. Затем гневно смотрит на кого-то, видимого лишь ему одному. — Заткнись! Это не так! Нет, говорю тебе! Она не предавала нас, вот она, прямо здесь!

Меня обжигает отвращение к себе.

— Все в порядке, — успокаиваю я мужчину. — Все в порядке.

Похлопав глазами, Кейн снова переключается на меня:

— Корабль просто очень большой, — говорит он, как будто и не отвлекался. — Даже машинный зал огромный, если не знаешь, что искать. — Он издает унылый смешок. — Ты была права.

В сознании всплывает смутное воспоминание. Лишь отголосок, однако он не затухает. Голоса на мостике во время моего пробуждения рядом с Лурдес. Последнее, что сохранилось в памяти, — мрак, я в ужасе смотрю на две версии девушки, различая шепоты в отдалении. Что-то было еще? Какое-то продолжение стерлось?

— Поняла, — говорит Диас.

Бросаю на нее взгляд. Женщина уже двигается, вот только не возвращается к нам, а направляется в противоположную сторону.

К двери.

Аморфное чувство страха и подозрения, терзавшее меня с самого начала, внезапно трансформируется в острую как бритва уверенность. И панику.

— Стой! — кричу я и бросаюсь следом, однако лодыжку пронзает жуткая боль.

Поздно. Дверь захлопывается, прежде чем я успеваю до нее доковылять, а пару секунд спустя что-то скрежещет по ее поверхности. Затем раздается негромкое шипение, и через замочную скважину — чертов древний замок! — хлещет густая белая жидкость, которая стекает по гладкому дереву с нашей стороны и быстро затвердевает.

Дергаю за ручку, однако она даже не поворачивается. Что бы Диас ни прыснула в замок, механизм теперь напрочь заклинен.