Мертвая тишина

Барнс С. А.

Внутри меня вскипает ярость — такая неистовая, что я даже ощущаю на нёбе едкую горечь.

— После жалоб оравы блогеров и звезд на борту «Авроры» никто бы уже и близко не подошел к кораблям «Сити-Футуры», — добавляет Макс, как будто подводя итог объяснениям.

В известной степени, впрочем, эти объяснения и вправду исчерпывающие. Предложенная «Сити-Футурой» роскошная жизнь непосредственно в космосе поставила под угрозу финансируемую «Веруксом» версию будущего — с жилыми модулями и поселениями на планетах. Вот они и ответили на

угрозу.

— «Верукс» совершил убийство ради сохранения прибыли, — категорично заявляю я. Да какие еще могут оставаться вопросы. — Точно так же, как они тянули с отправкой воздушных фильтров на станцию Феррис.

Эти смерти тоже на их совести.

Донован нетерпеливо фыркает:

— То был всего лишь бизнес. Хочешь не хочешь, а деньги считать надо. Ничего личного. Феррис должен был продержаться еще несколько недель. И вы прекрасно это знаете. До этого вполне неплохо протягивали даже дольше.

— И это оправдывает «Верукс»? — Чувствую, как лицо у меня пылает под щитком шлема. — Уж точно колонисты с Ферриса так не считают. Ах да, они же все мертвы. Как и все до одного на «Авроре». — От ярости голос у меня дрожит, и мысль, что это может быть воспринято как проявление слабости, лишь добавляет мне злости.

Макс раздраженно цокает языком.

— Я же сказал, ничего этого не должно было произойти. «Сити-Футура» внесла изменения в чертову конструкцию. Использовала новый сплав в корпусе и каркасе. И эта информация была засекречена. Никто об этом не знал. Мы понятия не имели, что из-за этого вибрации усилятся.

— Вы всех убили, — спокойно заявляю я.

Передо мной встает Рид с посеревшим и покрытым испариной лицом.

— Что он говорит? — повторяет он.

Я отворачиваюсь.

— Слушайте, на борту находился наш человек, и он пытался остановить хаос, — выпаливает Донован. — Но капитан… она отклонилась от курса, и причина этого нам неизвестна.

Хотела спастись единственным способом, подсказанным ей помраченным сознанием? Убегала от того, от чего и убежать-то было нельзя? Возможно.

— Или же ваш человек на борту следовал приказам и, когда все накрылось, лишь пытался замести следы.

Их человек. Мне немедленно вспоминается старший помощник — с огнестрельным ранением виска и оранжевыми берушами в ушах.

Кейдж Уоллес. Так вот почему он пользовался затычками. Потому что знал, что происходит.

— Мы нашли его, — добавляю я. — Он покончил с собой. — Либо из-за воздействия оружия, которое он сам же и активировал, либо из чувства вины, когда увидел, что натворил.

— Скажи ему, чтобы выпустил нас, — кричит Рид у меня за спиной. — Немедленно!

— Теперь это не имеет значения, — говорит Макс. — Что сделано, то сделано. И поверьте мне, вовсе не такого конца я хотел. — Мужчина вздыхает. — Вы были моей лучшей историей успеха. Только вдумайтесь: жертва «Верукса» становится его сотрудником. Вы даже не представляете, чего мне стоило провернуть это!

Я и без его признания

всегда знала, что «Веркус» обеспечивает меня исходя из соображений собственной безопасности. Но как же омерзительно выслушивать подобное бахвальство собственными мерзкими поступками. Макс даже не стесняется своего шкурничества.

Тем не менее додуматься до остального уже несложно.

— Вы собираетесь уничтожить «Аврору», — говорю я. — С нами на борту.

Дэрроу издает нечленораздельный звук, нечто среднее между кашлем и придушенным хрипом.

— Нет, — отвечает Донован. — Это сделаете вы. По крайней мере, именно так все будет выглядеть. Взрыв двигателя. Вследствие пагубного воздействия перенесенной психической травмы, усугубленного тайным отказом принимать препараты…

Меня так и передергивает. Так он знал, знал все это время! Я всего лишь играла ему на руку. А им только это и нужно было. Можно не сомневаться, мой тайник с таблетками на «Аресе» они задокументируют всевозможными способами — если уже не сделали этого.

— …вы необратимо погрузились в собственные бредовые иллюзии и сбежали из-под охраны. К сожалению, мы только и успели, что перенести несколько тел и кое-какие личные вещи жертв. Погибших, между прочим, по причине неисправности сенсоров содержания диоксида углерода. Ничего такого мудреного и ужасного, о чем вы рассказывали после спасения. Всего лишь нехватка кислорода, — завершает Макс, явно весьма довольный собой.

Для чего у него имеются все основания, коли на то пошло. Озвученная им версия звучит куда убедительнее, нежели правда. Здесь, в космосе, постоянно случается какая-нибудь хрень. Причем крайне редко — если вообще когда-либо — по причине злонамеренного умысла. Большей частью вследствие старого доброго человеческого фактора или отказа оборудования.

Да от моего рассказа просто-напросто отмахнутся, как от бредней психически больной.

— Итак, пребывая в состоянии умопомрачения, вы удрали от нас и попытались угнать «Аврору». — Донован театрально вздыхает. — И несколько переусердствовали со старым и поврежденным оборудованием. Двигатели не выдержали перегрузки, и… Ба-бах! Корабль оказался полностью уничтоженным. Подлинная трагедия.

Уничтоженным вместе с несколькими безопасниками и сыном высокопоставленного сотрудника «Верукса», благодаря чему возможные толки о фальсификации «Веруксом» «трагедии» будут пресечены.

Чертовски жестоко, но сама идея, несомненно, великолепная. Но чего же они ждут?

— Полагаю, мистеру Беренсу так и не удалось обнаружить местонахождение нашего устройства в течение его продолжительного пребывания на «Авроре»? — продолжает Макс. — Нам не помешало бы знать, где они уже искали. Видите ли, Уоллес припрятал его чересчур хорошо, и мы выбиваемся из графика. Тем не менее, вне зависимости от результата поисков, взрывчатка уже заложена и свое дело сделает. Но я, разумеется, предпочел бы успешный результат.