Мертвая женщина играет на скрипке

Иевлев Павел Сергеевич

— Ну, типа общины… не знаю. Как-то. Я не спрашивала.

Я сразу напрягся. Только сектантов мне не хватало.

— ДДСТ, — пояснила вышедшая из своей комнаты Лайса, — детский дом семейного типа. Посуду не сваливай рядом с раковиной, на место ставь.

Дочь фыркнула — еще ей всякие посторонние тетки не командовали. Но кружку поставила в шкафчик.

— Они детдомовские? — спросил я. — Не похожи.

— Не совсем. Это типа общежития для переселенцев. А ты не знал? — удивилась Лайса. — Из Стрежева же. У них там лет пять

назад что-то случилось.

Забавненько…

— А у тебя есть татуировки? — спросил я как бы между прочим, когда Настя ушла к себе в комнату.

— Ошибки молодости, — густо покраснела капитанша и немедленно отвернулась, — и вообще — не слушай бабушку. У нее идея фикс меня замуж выдать.

— Так она же померла?

— Тем более.

***

В отделении полиции на меня смотрели странно и недружелюбно.

— Волот, ты уверена? — недовольно спросил начальник, подписывая приказ. — Он же чужой тут. Ты понимаешь, что это значит?

— Что он никому тут не должен? Что не связан с местными интересантами? Что он ничей не родственник? Что он точно не крыса?

Полисмена перекосило так, как будто он говна хлебанул. Молча подписал, чуть не порвав бумагу ручкой.

Бумагу. Ручкой. Блин, сто лет не видел ручной подписи. Они тут архивы на бересте клинописью ведут?

Невзрачную карточку с лиловой печатью поверх наскоро сделанной фотографии мне выдали в бухгалтерии, записав платежные данные. «Внештатный сотрудник Жижецкого областного полицейского управления Антон Эшерский».

— Без чипа? — я удивленно покрутил в руках картонку, напоминающую бейдж со слета филателистов, а не служебное удостоверение.

— Пошли, пошли! — прошипела Лайса, утаскивая меня на улицу. — Будет тебе сейчас чип, и дейл тоже будет. Сваливаем от греха. Я до конца не верила, что сработает. Они просто растерялись от неожиданности.

— Я вижу, ты в сложных отношениях с коллегами?

Волот выругалась в ответ так, как будто она не капитан, а какой-нибудь прапорщик. Служебные отношения, с ее слов, у нее глубоко физиологические, но в смысле анатомии маловероятные.

— И что теперь?

— Ничего пока. Займись чем-нибудь подальше отсюда, а я пошла огребать от начальства.

Она развернулась и решительно зашагала обратно.

— О, вот ты где!

Я оглянулся — из такси вылезал Петрович.

— Мне когда «Кобальт» локацию показал, я подумал — всё, замели Антоху! — сказал он весело, показывая на вывеску «Полиция». — Но, я смотрю, ты все еще почему-то на свободе. Плохо работают местные органы, плохо.

— Ты уже тут? — глупо спросил я очевидное.

— Нет, блин, меня тут нету! Это у тебя бородатые галлюцинации начались.

Вот ни разу не смешно,

кстати.

— Черта с два сюда доберешься, — пожаловался он, — заколдованный край какой-то. Поезд ходит раз в неделю, не с вокзала, а с какой-то мутной платформы, билетов на него нет. Автобусные маршруты только с пересадкой в каком-то Зажопинске на древнюю колымагу с живым водителем! Представь — тут даже 6G-сети нет!

Петрович недовольно потряс здоровенным, размером с две ладони, смартом.

— Как они тут живут вообще?

— Оффлайн, — сообщил я ему.

— Дикость какая.

— Да стой ты, погонщик транспортного средства! — крикнул он собравшемуся отъезжать таксисту. — Нам с товарищем еще надо съездить в… Где там у тебя ноут?

— Так, сейчас дамп сниму… — Петрович подключал к моему ноутбуку какую-то коробочку с лампочками. — А ты вот осваивай пока.

Он кивнул на картонную коробку с логотипом «Рускомп».

— За счет фирмы, и не твое барахло старое, а на китайском мультипоточном процессоре последнего поколения. Там одна видеосистема умнее нас обоих вместе взятых.

— Здоровый он какой-то… — сказал я, доставая из коробки упакованный в прессованный пенопласт лаптоп. — И тяжелый.

— А тебе его не в кармане носить, — логично возразил Петрович, — зато «Кобальт» уже предустановлен.

— С закладками? — хмыкнул я недоверчиво.

— Ты дурной? — удивился он. — Включи логику — на хрена нашему работодателю закладки, если ему вся операционка принадлежит? Буде ему взбредет в голову следить за пользователями, у него и так все есть. Но «Кобальт» пока единственный, кто в этом не замечен.

— Клавиатура сенсорная… — капризничал я.

Не люблю менять привычную технику и плохо привыкаю к новой.

— Увы, — развел руками Петрович, — прости, друг, но механики больше не делают. Но смотри на вещи позитивно — ее невозможно залить кофе. А пальцы привыкнут.

— А это что? — я достал коробку из серого вторичного картона с единственным логотипом «Со-60».

— О, это новинка, которая, я уверен, порвет рынок. Первое не софтовое, а железное изделие «Кобальта». VR-очки нового поколения. Ну и геймапад там заодно, посмотри. На сенсорной-то неудобно кнопками.

— На кой они мне черт?

— Если назвать это «тестированием оборудования», то дадут премию, — подмигнул Петрович, — ну а вообще — перед тобой будущее, привыкай.

— Может, ты мне просто мой ноут вернешь? Снял ты… что ты там снимал?

— Дамп. Но это только первый этап, так что ноут я у тебя забираю, извини. Служебная необходимость. И очки юзай, считай, что ты в фокус-группе. Они еще в продажу не пошли, это технический прототип.

— Надеюсь, их хотя бы испытывали уже?

— Ага, — ухмыльнулся Петрович, — на крысах. Не сцы, не подсадят тебе мозгового слизня. Это было бы негуманно — он в тебе с голоду сдохнет.