Мертвая женщина играет на скрипке
Шрифт:
Перепачканные землей и тиной, встрепанные, мокрые, с лицами, неприятно бледными и странными в свете безумной луны. Те самые подростки, что мы видели в могильниках. Они добежали до нас и встали в начале плотины. Луна светила им в спины, от сырой земли поднимался туман, и выглядело это, откровенно говоря, зловеще, как в кино про живых мертвецов. Мне даже, по какой-то оптической причуде, показалось, что глаза у них светятся, хотя это, конечно, совсем уже чушь.
— Э…
Ему не ответили, но вся компания сорвалась с места и помчалась на нас. Я еле успел отпрыгнуть в сторону, когда они, топоча ногами и сопя, пробежали мимо. Мы смотрели им вслед, но они не оглядывались. Остался только запах — земли, сырости, плесени, прелого дерева. Запах Жижецка.
— Интересно живете, капитан… — сказал Иван.
— Я привыкла, капитан, — в тон ему ответила Лайса.
По дороге до города мы увидели детишек еще раз — они сгрудились на островке посреди топи и окружили какую-то темную фигуру ростом повыше, которая, раскинув руки и запрокинув голову, что-то вещала. Разобрать, что именно, мы не смогли. Лайса, влекомая полицейским долгом, хотела подобраться поближе, но небо снова затянуло тучами, хлынул дождь и началась настоящая гроза — с молниями и громом. Найти в темноте тропу на островок оказалось невозможно, нам с Иваном пришлось вытаскивать полисвумен из трясины за руки. В свете молний эта компания выглядела особенно впечатляюще. Интересно, куда смотрят их родители?
В город мы добрались далеко за полночь. Иван, откланявшись, побрел под дождем в свою гостиницу, а мы с Лайсой сидели на кухне в халатах, отогревшиеся по очереди под горячим душем, и пили чай. Нам не спалось.
— А ты Ивана хорошо знаешь? — поинтересовалась она как бы между прочим.
— Не очень, — признался я. — Так, знакомый.
— Не знаешь, он женат?
— Кольца не носит, о семье не говорит. Скорее нет, чем да. Ну и к тебе он клинья подбивал сегодня уверенно.
— Скажешь тоже… — смутилась Лайса.
— Не делай вид, что не заметила.
— Он… Интересный.
— Наверное, — пожал плечами я. — Не мне судить.
И мы разошлись, наконец, спать. Сегодня Лайса мне не снилась.
Глава 14
— Спасибо тебе, новый фиктор! — сказал однорукий дворф. — Ты был прав, с хвостами — как отрезало! Буду должен.
— Да брось, — ответил я, — это было несложно.
— Ты не понимаешь, — покачал он ушастой головой, — теперь у меня есть своя история.
— Ты был добр к нему, — отметила Нетта, когда мы вышли из трактира на улицу. Мне показалось, с некоторым удивлением. Если, конечно, вирп может удивляться.
— Мне это ничего не стоило.
— Это стоило твоего внимания. Ты недооцениваешь его значимость.
— Твой ручной кобольд прав, — услышал я женский голос сзади, — ты отверг мое предложение о сотрудничестве, но наделил новой историей какого-то ничтожного трактирщика. Теперь он слишком много о себе думает, придется окорачивать.
— Мадам Мерде! — вежливо поприветствовал я женщину. — Не ожидал встретить вас… здесь.
— Конечно, эти трущобы — плохой фон для нашей беседы, но что делать, если вы не хотите идти ко мне?
— Оставить меня в покое? Меня и этого трактирщика?
— Нет уж, — покачала она красивой головой в изящной шляпке, — репутации зарабатываются годами, а теряются в один день. Если я оставлю его в покое, то многие подумают, что Кларисса ничего уже не значит в этом городе.
— А если я вас попрошу?
— То я назову цену. И это будет большая цена. В нее будет заложена плата за пренебрежение, выраженное вами при прошлой встрече.
— В таком случае, мне придется сэкономить и пренебречь вами снова. Хорошего дня, мадам Мерде.
— Вы только что существенно увеличили цену, которую вам придется уплатить, когда вы созреете принять неизбежность платы.
— Многовато пафоса, мадам. Это я вам как фиктор говорю. Стоит пересмотреть шаблоны диалогов — своей картонностью они вызывают смех, а не страх.
— Зачем вы пытаетесь меня оскорбить? Я вам так не нравлюсь? — она повернулась туда-сюда, демонстрируя себя.
— Вы очень красиво… — чуть было не сказал «нарисованы», но все же сдержался из непонятной деликатности, — выглядите. Но мне несимпатичен ваш образ мыслей.
— Так придумайте мне новый, вы же фиктор! Но вы почему-то предпочли трактирщика…
— Наверное потому, что он не заводил разговоров о плате.
— Знаете, — задумчиво сказала она, — вам бы тоже стоило пересмотреть шаблоны диалогов. Морализаторство вам не идет…
***
С Петровичем мы на этот раз встретились в кафе. Он пил кофе с таким видимым удовольствием, что я заказал себе такой же — и не пожалел. Действительно, вкусный.
— Смотри, как это работает, — объяснял он. — Природа устроена так, что для всякого действия нужен стимул. Потому что экономия энергии, принцип невозрастания энтропии и так далее. Посмотри, например, на кота… — я непроизвольно посмотрел.
Кот исправно мерещился мне на подоконнике кафешки.