Мертвец Его Величества Том 3
Шрифт:
Каюсь, грешен.
— Ты меня по делу искала?
— Да, по делу. Очень хочется ругаться, только воспитание и сдерживает. Мне не со швейной фабрикой пришлось работать, а руководство города воспитывать. Половину этих кретинов хочется казнить.
Мы вышли из башни на обширный балкон. Паучки просто уползли своим ходом, направляемые мной в своё новое убежище. Придётся приглядывать, чтобы не расплодились слишком сильно. Большая популяция станет опасна для моих людей и нелюдей.
— Сдержалась?
— Да. Но две трети чинуш подлежат замене в первую очередь. Принципиально неспособны понять, что воровать больше нельзя. До последнего подмигивали мне, исподволь
Да, правда жизни, не всех физически можно перевоспитать.
— Наблюдателя поставила?
— Конечно!
— Ну вот, естественным путём всех и заменим.
Схема примитивна и проста. Они будут воровать, мы поймаем одного, самого наглого, и показательно казним. Остальные на время успокоятся, потом снова начнут воровать. Снова поймаем и так по кругу. Ничего другого не остаётся.
— Я боюсь представить, что бы вскрылось, устрой мой отец проверку таким же путём, как устроил ты.
— Ничего, Тайра. Королевство держалось на том, что одним было позволено воровать, а потом из своего кармана оплачивать пожелания государя. Система не идеальная, но ничего лучше люди не придумали. Забудь, лучше посмотри, какой прекрасный день.
Глава 27
— Его Величество Йозеф Второй настоятельно советует вам прекратить любое сообщение с Проклятым Королём, прекратить все поставки оружия и товаров. Только так у вас появится шанс избежать гнева Его Величества и отвести от себя угрозу полного уничтожения, — закончил посол свою речь.
Отсрочки закончились. То, что мне сейчас объявили, по факту ультиматум. Последняя попытка ослабить нас через дипломатические каналы до начала настоящей резни.
Нет, наши соседи идиотами вовсе не были. Всё это время, все прошедшие месяцы, на нас давили. В первую очередь, конечно, на Алана. Вампира пытались убедить, купить, убить. Алан вдохновенно убеждался, с радостью продавался, только убивать себя не давал. А заодно с усердием готовился к войне. Сложнее всего было с собственными дворянами, те тоже охотно убеждались и продавались. Только если Алан отлично понимал, что гости из-за рубежа придут и всю местную аристократию гарантированно помножат на ноль, его вассалы это понимать отказывались. Вампир собрал верных людей и обучал их пользоваться нашим оружием. Пока по нашим прикидкам у него хватит сил и на разборки с предателями, и на отбиться от первой волны противников извне.
Видимо, недоброжелатели поняли, что мы их дурим, выигрывая время. Всем стало ясно, что пора вводить войска. Ультиматумы были, вероятно, последней попыткой. Все отлично понимали, что ничего не получится, но почему бы не попробовать. Собственно, никаких размышлений на тему ультиматума у меня и не было, всё и так понятно, мобилизация и начало военных действий. Размышлял я о другом.
— Что ответит Лорд Предела?
Вот же привязалось прозвище.
— Я размышляю, стоит вам снять голову с плеч, засолить и в таком виде отправить вашему королю. Или просто пинком выставить за стену.
Посол нахмурился.
— Как вы смеете?! Вы понимаете, что с вами сделают после такой выходки?
Киваю.
— Прекрасно понимаю. Ничего.
Хочется ответить красивым жестом. А отрубленная голова — жест красивый. Но, к сожалению,
Нет, оправдать убийство посла можно легко. Оправдание, оно как дырка в попе, есть у каждого. И у людей такой жест даже вызовет одобрение. Ведь мы, как общность, уже чувствуем себя сильной державой. Именно мы, и именно как общность. Этот момент психологии я уже сломал. Средневековое мышление, в котором государство было неотделимо от личности государя, я сломал. Я ввёл элементы самоуправления с возможностью вносить предложения на рассмотрение Верховному Совету. То есть мне и моим советникам.
Серьёзно, любая крестьянская община (правда, сильно изменённая, но всё равно община), могла написать некоторое предложение или вопрос мне или Совету. И мы обязывались на это ответить. Вроде бы дурость, завалят нас всякой ерундой, и можно круглосуточно сидеть, отзываться на эти записки. Только не всё так просто. Под руку с правом шла и обязанность, вместе с возможностью стояла и ответственность.
Поэтому локальные вопросы можно решать на уровне пониже. Не обязательно писать сразу нам, по вопросам дорог, например, можно написать в местную управу, где этим и занимаются. А уж если они внятно ответить не смогут — тогда нам. Ну и за пустое бумагомарательство община временно лишалась права новые записки отправлять. Систему только ввели и совершенствовали, но самим жестом я добился ключевого.
Людей, и без того постепенно осознающих, что живут они в каком-то новом обществе по каким-то новым правилам, внезапно ударили обухом по голове. Каждый, каждый без исключения вдруг осознал, что имеет полное право обратиться лично ко мне, вроде бы правителю всех здешних земель, со своей проблемой, и я обязан как-то на обращение отреагировать, не имея возможности просто отмахнуться. Система существовала буквально месяц, документооборот только начался, мы всего несколько писем рассмотрели и приняли по ним какие-то решения, но цели и достиг.
Каждый мой подданный — член общности. Все защищают каждого, каждый готов защищать всех. Пресловутое: «один за всех и все за одного». Причём работу этого правила люди уже видели, потому что случились первые прецеденты с нападениями на стражников. В вотчине Ады, кстати. Дурной парнишка, младший сынок городского головы, с друзьями по пьяному делу хотели развлечься с девочками. Девочки не хотели, стражник за них вступился. Молодые горячие люди забили стражника до смерти.
Мой карательный отряд даже дойти не успел, Ада сама (вместе со «счастливым» отцом, публично отрёкшимся от собственного сына) показала пятерых молодых преступников всему городу, рассказала, что они сделали, и сняла всем головы. Эрст, успевший только на самую концовку, от меня добавил, что закон в лице стражников защищает всех без исключения. Будь ты хоть посудомойкой в самом дрянном кабаке, никто не имеет права силой у тебя что-то забрать и к чему-то склонить. А я, Арантир, в лице верховной власти, за стражников буду рвать глотки, невзирая на чины и регалии. Таких случаев было всего три (в двух последующих случаях работу выполнял уже мой отряд), в разных частях моих земель (сам удивляюсь, как после первого случая остались наивные, считающие, что вот их-то регалий точно хватит, чтобы остаться безнаказанными), но они были.