Мертвец из Лерута
Шрифт:
Алхимик мягко улыбается:
– Кто знает, что они могли увидеть или услышать…
– Что-то известно о нападавших? – удивлённо восклицает она, и тут же озирается – Роберт спит.
Оллрик пожимает плечами.
– Если будет что-то важное – я тебе сообщу.
Телега подскакивает на кочках и уносит пассажиров прочь от побоища. Эуфорбийская травница щурится. Её мысли не покидает устроенное ею кровопролитие.
“Он блефует. У людей Кьена разная форма, лица закрыты… южный акцент? Подумаешь! Нет, раненые
К концу дня переживания о прошлом оставляют её. Дама подмешивает своему рыцарю снотворное и не забывает ласково улыбаться собрату по ордену.
Спустя сутки ветви деревьев перестают скрестись о стенки повозки. Лес отступает всё дальше от дороги, давая место солнцу.
“До чего же приятно выбраться из этих зарослей! – дама глубоко вздыхает. – Хотя здесь всё ещё слишком мрачно”.
Память наполняет грудь запахом моря. На кончике языка чувствуется соль, а до ушей доносятся крики чаек. Единственная и потому избалованная дочь, она мало времени уделяла истории чужих земель. Конечно, это аукнулось ей в ордене, где все равны, и нельзя закрыть недостаток знаний родословной.
Бьянка хмурится. Что такого она помнит из сплетен и россказней об этом регионе?
“Людей здесь, наверное, как в столице Раены. Перспектив и природных богатств много, только все бегут вдоль Главной реки на юг. Боятся болотной нечисти? Ха, вот тебе и результат самостоятельного правления князей”.
Картину за окном повозки делится на три полосы: сверху кромка ярко-синего неба, затем темная масса деревьев и легкий зелёный росчерк свежей поросли в самом низу. Стволы своим почти черным цветом и витиеватой структурой подавляют, поглощая внимание и свет.
“Дома за мебель из лиственницы нужно чуть ли не драться, а тут растёт, и края ей не видно! Подумать только, такая красота и фактура внутри, и такой удручающий вид снаружи!”
Постепенно, в пейзаже начинают мелькать домики. Их потемневшие от времени постройки сливаются с чащей, и только небольшие окошки выделяют жилища. Они мало отличаются друг от друга по своим размерам и силуэту. Всё богатство и разнообразие создаёт резьба. Она прекрасным узором очерчивает крышу, ставни и рамы.
“Если бы не дело, можно было бы заказать комплект таких штучек для беседки. Все соседи бы удавились”.
Повозка начинает мелко трястись. В дорожном полотне появляются камни.
– Госпожа? – подаёт голос Роберт.
Он оглядывается и пробует подняться. Краем глаза дама замечает, как пальцы Оллрика вздрагивают.
“А глаза держишь закрытыми, притворщик!” – щурится Бьянка.
Она подаётся вперёд и мягко давит на плечи своего подчинённого.
– Не нужно, Роберт, полежи пока. Тебе нужен покой.
– Но, госпожа, как же план? Нужно ехать объездной дорогой,
– Ох, ты верно не до конца пришёл в себя, – заботливым тоном произносит Эуфорбийская травница.
Её руки обвивают мужское плечо и шею. Со стороны это выглядит мягко и даже нежно…
Ещё до отправления дама припрятала готовую к введению ампулу в декоративном перстне. Её особый заказ. Достаточно чуть повернуть маленькое колёсико соседним пальцем, а после надавить выскочившей из-под металла иглой на кожу, и цель погрузиться в беспамятство.
Так и происходит меньше, чем через минуту.
“Не хватало тебе ещё разболтать что-то! – недовольный взгляд сверлит расслабленное лицо рыцаря. – Приходи в себя поскорее, а то от постоянного сна лучше не станет. Проще тогда не тратить нервы и ресурсы и сразу избавиться… Нет. Я слишком тороплюсь”.
Дама закрывает глаза и вздыхает. При Оллрике демонстрировать эмоции она не спешит.
Через час повозка пару раз вздрагивает и останавливается. Когда в дверцу коротко стучат, Оллрик уже бодрствует.
– Да-да, – отчётливо говорит он.
Слуга с гербом Герхарта на груди услужливо приглашает благородных выйти. Алхимик покидает экипаж первым, а затем подаёт Бьянке руку. Женщина протягивает ему ту, что без тайника с ядом.
“Ещё сработает один из твоих артефактов”, – дама бросает короткий взгляд на перстни на пальцах собрата.
Оллрик улыбается с хитрецой и озирается.
– Наконец, город.
– Ты повеселел, – щурится дама, но тут же отвлекается на прислугу, поднявшуюся в повозку: – Аккуратнее, прошу, моему рыцарю нужен покой.
– Конечно, госпожа, мы доставим его в лазарет, – молодой человек низко кланяется.
– Нет-нет, я сама… – Бьянка взмахивает рукой. – Я имею ввиду, отнесите его в мои покои. Как и всё из этой повозки.
В отличии от неё, Оллрик держит в руках один единственный чемодан. Все остальные уцелевшие вещи ждут отправления позади. Он отправляется к телегам с ранеными и что-то обсуждает с прислугой.
“Ох, эта игра в благородного господина! – ладонь благородной сжимает ручку чемоданчика. – Не помню за тобой тяги к общению с кем попало. Наверняка, ты что-то задумал… Впрочем, мне это уже не важно!”
Взгляд женщины блуждает по внутреннему двору замка. Постройка не идёт ни в какое сравнение с тем же императорским дворцом. Всего три этажа в высоту: первый – глухая каменная стена, остальные – деревянные галереи. Здание огибает внутреннюю площадь, формируя плохо освещённый колодец. Единственный способ выбраться отсюда – подъёмный мост. Недурная фортификация, с добротным рвом и множеством бойниц, но никак не столица Лерута.
“Старую ведь поглотило болото? – вспоминает Бьянка и хмыкает. – Бывает”.