Мертвец из Лерута
Шрифт:
Он перехватывает сумку поудобнее и вскакивает в седло. В тот же миг вспышка боли заставляет сгорбиться. Марлоу жмурится, зажимая рот рукой.
Он не сразу слышит шум, оглядывается, и тут же жалеет об этом.
В отблесках пламени он видит испуганное лицо Дэната. Стражник замирает, разглядывая его в ответ. Тут мужчина со вскриком валится на землю. Его настигают всадники.
Парень дёргает гриву. Конь отмирает и разворачивается. В следующий миг копыта взрывают грязь, и животное уносит наездника прочь.
За спиной гремят выкрики, а затем
“Быстрее, твою мать!”
Мёртвая лошадь скачет во весь опор, и каждый её прыжок заставляет сознание мутнеть от боли. Марионетка, наоборот, не чувствует ни усталости, ни страха своего хозяина.
Время идёт, и отрыв начинает увеличиваться.
Среди расползающихся силуэтов деревьев парень замечает поворот дороги.
“Это мой шанс!”
Когда деревья скрывают их от преследователей, беглец выдёргивает ноги из стремян. Он соскакивает с животного и падает в траву. Земля и небо крутятся перед глазами.
Когда горизонт выравнивается, из горла вырывается хриплый вдох. Сквозь гул в ушах юноша слышит шум погони.
“Кукла отвлечёт их…пока…плетение совсем не распадётся, – проносится вялая мысль. – “А мне… пора…”
Сказать легче, чем сделать: разум клонит в сон.
Марлоу находит в себе силы перевернуться на спину. Он закрывает глаза и касается бока. Парень вцепляется в чужеродное плетение. То, что юноша репетировал в своих мыслях изо дня в день, сейчас получается медленно. Слишком медленно.
Сквозь гул в ушах доносится чей-то выкрик.
– Здесь! – рядом шуршат кусты.
“Побери их Болото! Я же почти закончил!” – рычит про себя Марлоу.
Ярость будоражит, даёт новые силы. Чужое плетение рушится под давлением. Парень подбирается к ядру артефакта, когда мир нитей вздрагивает. Кто-то тянет его за грудки.
– Этот, что ль госпоже помог? – тянет южанин.
– Какая разница, кончай с ним! – рявкают сбоку.
Его отпускают, и голова стукает о корни. В воздухе свистит меч. Тут сердцевина артефакта вспыхивает!
“Не успел!”
От нестерпимой боли юноша выгибается и распахивает глаза.
Люди испуганно кричат, рядом встаёт на дыбы лошадь. Бледные пальцы вцепляются в землю, а разум лихорадочно ищет выход.
“Энергия, какая угодно, любая!” – это не мысль, инстинкт.
И юноша тянет свет из мира. Собирает тоненькие ручейки и кидает в полыхающий пожар там, под рёбрами. Чужой артефакт жадно пожирает силу, тянет из него все соки и не думает гаснуть.
Сколько это продолжается, Марлоу не знает. Боль съедает ощущение времени. Когда обугленное плетение гаснет, сознание тоже меркнет в темноте.
Деловые отношения
Занимается рассвет. Лучи солнца обволакивают стволы деревьев нежно-розовым теплом, а птицы наполняют
Люди этого не замечают. Их головы низко опущены, а мысли заняты событиями прошедшей ночи. Выжившие разбирают обломки, чинят телеги и латают раненых. Посреди дороги растёт гора тел. Чиркает огниво, и огонь занимается на закоревшей от крови одежде.
Мимо расшитой защитными символами повозки протягивают очередного бездыханного бедолагу. Бьянка кривится и завешивает бархатную ткань, не до конца. Сквозь маленькую щёлочку благородная может наслаждаться небом и верхушками деревьев, на которых проклюнулась завязь новой листвы.
Дама не выглядит испуганной. За столько лет экспериментов и прочих… операций подобные явления не холодят кровь. Женщина едва слышно вздыхает и образцово складывает ладони на коленях. Её руки украшают кружевные перчатки. Их часто можно на ней заметить. Не из-за любви, как говорят модницы, но за особый узор, тщательно спрятанный в завитках. Такая же защита идёт кружевной нитью по краю рукавов, и тончайшей паутиной подчёркивает подол по всей длине. Её швеи-мастерицы знают своё дело. Их хозяйка выглядит как кусочек нежного, светлого облака. Разве на такой можно злиться?
Возникает желание снова посмотреться в зеркало, но Бьянка вовремя его подавляет.
Незадолго до этого она вышла из своей повозки. Красивый наряд, сложная причёска, косметика – она выглядела идеально. А Оллрик, он наорал на неё, едва увидел!
“Лезь обратно и носу не показывай! Совсем решила людей из себя вывести!” – подкидывает память его злобное шипение.
“Подумаешь! Какое мне дело до черни?” – язвительный ответ находится только сейчас.
Дама переводит взгляд на алхимика и кривится. Мужчина не проронил ни слова с той перепалки.
– Может, скажешь хоть что-нибудь? – взвизгивает Эуфорбийская травница.
Тяжёлый взгляд Оллрика поднимается от пола. Алхимик сидит сгорбившись, локтём он опирается о боковой столик, а рукой прижимает к рассечённому лбу мокрую тряпку. Небольшой тазик, что принесли слуги, стоит у его ног.
– А что ты хочешь услышать? – вздыхает мужчина.
– Ну… что с тобой произошло, например, – на таз с водой указывает носок туфли, такой же светлой, как и весь наряд благородной.
– Ну, скажем… я не успел среагировать.
“Да дело мне до твоих ран! Чего ты не досчитался, что потерял? Ох, как же не терпиться добраться до столицы и узнать!” – думает Бьянка, но, конечно же, не произносит мысль вслух, только глаза вспыхивают алчным огоньком.
Проходит минута тишины, и дама снова подаёт голос:
– Раз уж в детали ты посвящать меня не желаешь, я сделаю это сама! – благородная откидывается на спинку и театрально касается пальцем губ: – Не думаю, что ты упал по неосторожности. Также, считаю невозможным, чтобы это сделал кто-то посторонний, кто зашёл в повозку. Ты бы не дал незнакомцу оказаться так близко. Хм… Кто же тогда…