Мертвее не бывает
Шрифт:
— Не стала бы я так на тебя смотреть! — воскликнула я. — Джаред, из всех людей я…
— Алексис, не обижайся, но ты не так хорошо умеешь прятать свои эмоции, как тебе кажется.
Я откинулась назад. Его слова обидели меня. Я не имела в виду, что он будет вызывать у меня эти чувства, а я стану их скрывать. Я хотела сказать, что из всех людей я смогу понять, как неприятно, когда на тебя смотрят как на уродца из цирка.
Джаред поднес руку к лицу и стал кусать ноготь на большом пальце.
—
— Да, — кивнула я. — Но есть еще кое-что.
Он смотрел на меня, ожидая продолжения.
И тут я поняла: я сама себя загнала в угол. У меня не было возможности продолжать этот разговор, не рассказав Джареду хотя бы немного о призраках.
— Как она умерла? — Увидев выражение его лица, я добавила: — Пожалуйста. Расскажи мне.
Джаред опустил взгляд на пол.
— Она умерла… красиво. Так же, как и жила.
У меня перехватило дыхание.
Он поднял на меня глаза и, видимо, заметил на моем лице тревогу.
Я говорю это не в каком-то извращенном смысле. Просто… Лайна была не из тех людей, которые спрашивают: «Почему именно я?» Она верила, что есть высший план, что все происходит не просто так. Поэтому, когда она поняла, что не выберется, она смирилась с неизбежным. Она была… безмятежна.
Он говорил все тише, так что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать последнее слово, особенно учитывая, что все мысли, проносившиеся в моей голове, кричали: «Нет!»
Нет, этого не могло быть. Как и в случае с Филом Коркораном. От таких смертей призраками не становятся.
Джаред, не сводивший глаз с невидимой точки на полу, продолжил:
— Она смотрела в небо. Она уже не могла говорить, но все равно молилась — одними губами. Она никогда не выходила из дома без кулона с образом святой Барбары — защитницы от внезапной смерти, — так что в тот момент она держала его в руке. А потом из-за облаков показалось солнце, и тень ушла с ее лица, а потом…
Он замолчал.
— А потом… все, — проговорил он. — Ее не стало.
— Ты был с ней, — произнесла я.
— Да, был. Я ее нашел.
— Джаред, — начала я, — мне нужно тебе кое-что рассказать. Это прозвучит очень странно, но, пожалуйста, постарайся мне поверить.
Он бросил на меня настороженный взгляд.
— Я думаю, Лайна стала призраком. И думаю, что именно она стоит за исчезновениями всех этих девочек. — Я тяжело сглотнула. Я не могла посмотреть ему в лицо, пока не договорю до конца. — Думаю, она охотится и за мной тоже.
Я взметнула голову, чтобы увидеть его реакцию.
Но ее не было.
— Джаред?
— Да, я тебя слышал.
— Я знаю, как это звучит…
— Знаешь? — Он повернулся ко мне. Его глаза сверкали. — Ik знаешь, как
— Это сложно объяснить, — сказала я. — Она не такая, какой была при жизни. Призраки бывают разными. Она, возможно, злится или напугана и…
— Алексис, — проговорил Джаред сквозь зубы, — замолчи сейчас же.
Я замолчала.
Он проводил сквозь волосы напряженными пальцами, почти что сжатыми в кулаки. Его зубы были стиснуты так, как будто что-то причиняло ему физическую боль, и он пытался сдержать крик.
— Пожалуйста, послушай меня, — прошептала я. — Из-за нее страдают люди.
Казалось, что он прикладывает неимоверные усилия, чтобы дышать ровно. Я следила за ним, как следят за львом, запертым в клетке.
Наконец он поднял на меня глаза.
— Я знал, что у тебя проблемы, Алексис, но не знал, что все настолько плохо.
Его слова выбили весь воздух из моих легких.
Он говорил абсолютно спокойно.
— Возможно, в тебе говорит ревность… или горечь… или, не знаю, старое доброе безумие. Но я не могу сидеть и слушать, как ты такое говоришь. Поэтому прошу тебя: уходи. Пожалуйста.
Самое странное, что это был Джаред, которого я знала. Тот самый Джаред, который всегда мог уговорить меня сделать то, что хочет он. Теперь он разговаривал тем же тоном, что и всегда.
— Я пойду, — сказала я, вставая на ноги. Он тоже поднялся и сделал шаг по направлению ко мне, как пастуший пес, приглядывающий за стадом овец. Я спиной вышла в коридор и на ватных ногах добралась до двери.
— Надеюсь, ты об этом подумаешь, — тихо проговорил он, когда я уже стояла на крыльце. — И поймешь, что люди страдают из-за тебя. И что тебе нужна помощь.
— Пожалуйста, скажи мне одно, — попросила я. Он не хлопнул дверью у меня перед носом, и я решила считать это добрым знаком, — Какую вещь Лайна любила больше всего на свете?
Его лицо исказилось от боли.
— Легко, — ответил он. — Меня.
Я проскользнула в прихожую и миллиметр за миллиметром стала закрывать входную дверь, придерживая ее рукой, пока замок тихонько не защелкнулся. Потом я прокралась по коридору и зашла в свою комнату.
На моей кровати сидела Лидия.
— Ты была там? — спросила я.
— Нет, осталась смотреть телевизор с твоими родителями.
Я вздохнула.
— Шучу. Конечно, я там была. И, должна сказать, Алексис, он явно ее любил. — Она задумчиво кивнула. — Гораздо сильнее, чем тебя.
— Спасибо большое, — сказала я.
— Ну, ты поняла, о чем я. Ее он любиииииииил. А ты ему просто очень нравишься. Как мне кажется, главным образом потому, что ты делаешь все, что он скажет, но это неважно.