Мертвое озеро

Некрасов Николай Алексеевич

– - Дети, посмотрите, как паук наслаждается мучениями бедной мухи! Не правда ли, как он отвратителен? его надо раздавить!
– - сказал Тавровский.

Надежда Александровна побледнела. С минуту она стояла, как бы пораженная чем-то,-- и вдруг она, зарыдав, побежала от аллеи. Странно было видеть эту гордую, насмешливую женщину с повелительными манерами, которая теперь бежала в слезах, как молоденькая девочка.

– - Что с ней?
– - как бы не понимая, что делается вокруг него, пугливо произнес Марк

Семеныч.

– - Нервный припадок!
– - покойно отвечал Тавровский.

– - Идите скорее к ней!
– - сказала mademoiselle Анет Марку Семенычу и Тавровскому, а сама быстро пошла с детьми из саду. Сдав детей мисс Бетси, mademoiselle Анет вошла к себе и застала Марка Семеныча совершенно убитого, который при ее появлении в отчаянии воскликнул:

– - Друг мой!

– - Марк Семеныч, я должна оставить ваш дом!
– - решительно произнесла mademoiselle Анет.

– - Нет, нет, вы этого не сделаете! это невозможно,-- с ужасом сказал Марк Семеныч.

– - Однако после всего, что я слышала от Надежды Александровны, я разве могу остаться?

– - Неужели я в вас ошибся? неужели у вас нет настолько сострадания ко мне? О нет, нет! я не пущу вас из моего дома! я заставлю уважать вас!

– - Марк Семеныч!
– - пугливо вскрикнула mademoiselle Анет, потому что лицо его пылало, слезы текли по его полным щекам; он вдруг упал в креслы, стал рыдать, ломая себе руки. Припадок чувствительности повторился, только еще сильнее, чем в дороге.

Mademoiselle Анет сама плакала, подавая ему воды. Он схватил ее руки и, упав на колени, торжественно сказал:

– - Я… я прошу у вас жертвы.

– - Что могу я сделать?

– - Забудьте всё и простите ей.

– - Марк Семеныч…

– - Сжальтесь! я начинаю терять рассудок!

И Марк Семеныч пугливо схватил себя за голову. Он полусидел на полу.

– - Марк Семеныч! Марк Семеныч! я на всё согласна, придите в себя,-- плача, говорила mademoiselle Анет.

Марк Семеныч медленно встал, оправил волосы; пройдясь несколько раз по комнате, он сел на диван и указал на место возле себя mademoiselle Анет, которая молча повиновалась. После некоторого молчания Марк Семеныч мрачно спросил:

– - Я вчера еще желал спросить вас, считаете ли вы меня за человека, преданного вам искренно?

– - Да!

– - Значит, я могу надеяться, что вы будете отвечать мне откровенно?

– - Да!..
– - не так утвердительно произнесла mademoiselle Анет.

Марк Семеныч тяжело вздохнул, лицо его покрылось бледностью, и он невнятно сказал:

– - Вы… вам нравится Тавровский?

Mademoiselle Анет инстинктивно готовилась к такому вопросу, но не могла не покраснеть, услышав его, и молчала, потупив глаза.

– - Это Дон-Жуан с холодным сердцем; я много знаю случаев…

– - К чему вы мне сделали такой вопрос? разве я подала

повод?
– - гордо перебила его mademoiselle Анет.

– - О, сохрани вас боже!
– - пугливо проговорил Марк Семеныч и, подумав с минуту, продолжал: -- Но вы сами сознаетесь, что этот человек имеет столько разных орудий для своих жертв, что трудно не попасть в его сети.

– - Я не так молода и неопытна, чтоб не заметить этих сетей, если бы даже они были сотканы из паутины.

– - О, не говорите мне этого! Я знал его победы над такими женщинами, которые его ненавидели и… Впрочем, к чему всё это я говорю! вашего слова для меня достаточно. Я покоен: ваша дружба ко мне теперь доказана…

И Марк Семеныч, почтительно пожав руку mademoiselle Анет, вышел из ее комнаты.

Не без страха вошла в столовую mademoiselle Анет и была очень довольна, что хозяйка дома не явилась к столу. Марк Семеныч был весел, но, к удивлению mademoiselle Анет, после обеда, в семь часов, поехал в клуб. Уложив детей спать, mademoiselle Анет возвратилась к себе и нашла на столе записку: она была от Тавровского; вот ее содержание:

"Принимая участие в вашем настоящем положении, я решаюсь известить вас, что есть лицо, способное наделать вам таких оскорблений, которые ничем нельзя загладить. Я беру на себя смелость дать вам совет. Оставьте немедленно этот дом; скажу еще проще: не выходите из своей комнаты ни к чаю, ни к столу… даже если за вами будут присылать. Будьте благоразумны: последуйте моему совету. Если же вы желаете меня видеть и лично услышать причины, почему я решаюсь давать советы, то вы можете меня известить, положив записку на вашу лестницу в сад, на шестой ступеньке внизу" и пр. …

Эта записка привела mademoiselle Анет в совершенное отчаяние. Она долго думала, наконец написала записку и положила на условленное место.

Ночь она провела очень тревожно и рано утром, встав, оделась и вышла через садовую калитку в поле. Тавровский, спрятавшись за кусты, уже ждал ее. Он радостно пошел к ней навстречу и сказал:

– - Я очень благодарен вам, что вы имели ко мне несколько доверия и решились…

– - Ради бога, скажите, чего я должна ожидать от нее?
– - поспешно спросила mademoiselle Анет в сильном волнении.

Наружность Тавровского была встревожена, даже мрачна, и он, иронически улыбнувшись, сказал:

– - Всего, что только может сделать женщина в порывах необузданного гнева.

– - Что мне делать!
– - в отчаянии воскликнула mademoiselle Анет.

– - Немедленно оставить этот дом… Я желал вас видеть, потому что хочу вам сообщить…

В это время mademoiselle Анет слабо вскрикнула, указывая на калитку, из которой вышла мужская фигура.

– - Боже мой! что со мной будет!
– - побледнев, произнесла она.