Мёртвые бабочки
Шрифт:
– Пойдём со мной, - сказала ведьма.
Она снова подхватила Марта на руки. На этот раз пикси не сопротивлялась. Она обвила рукой шею своей новой матери и положила голову ей на плечо. Ведьма была счастлива.
Ксен и Рагби вошли за ведьмой в маленький бетонный домик. Внутри было сыро, пахло плесенью и влажной землёй. Ведьма смущенно сказала через плечо:
– Это... Я долго была одна. Отвыкла убирать. От жизни отвыкла.
И тут же крепче обняла Марта.
– Но теперь-то всё изменится. Теперь мне есть для кого жить.
138.
Свет из крошечных окошек под самым потолком слабо освещал единственную комнату, но его хватало для того, чтобы разглядеть тёмный
– Его постелил сюда мой отец. Говорил, чтобы от подвала не тянуло сыростью. Но я-то всегда знала, что на самом деле отец до смерти боится нашего подвала. Чтобы туда попасть, достаточно только поднять крышку. А тут ещё сдвигать ковёр. Да ещё поди попробуй. Раньше с одной стороны его прижимал к полу обеденный стол, с другой шкаф с посудой. Мать всё ругалась на отца, говорила, что без погреба нам не обойтись в жару. Он даже соглашался, когда она уж слишком сильно на него наседала. Но старался... В общем, он старался лишний раз не лазить в подвал.
Она сдвинула ковёр в сторону. Делала она это с явным усилием. Рагби хотел было помочь, но она отстранила его плечом.
– А вот я, дай мне только волю, вообще бы в нём поселилась, - продолжила она.
– Чудно там. Вроде бы подвал как подвал, банки и ящики, ворох старых инструментов, сломанные игрушки. Мать потребовала от отца поставить сюда большой бидон для молока, но, сколько я помню, молоко мы в него так ни разу и не наливали. Сейчас он уже совсем проржавел. Как и всё тут. И всё-таки это не обычный подвал. Он ведёт вглубь. А там...
– Я хочу туда спуститься!
– сказала Марта голосом капризной Люси.
– А мы туда и идём, - сказала ведьма. Она подцепила рукой тяжелую металлическую ручку, громко выдохнула и одним рывком подняла дверь подвала. Внутри мерцал тусклый зелёный свет.
– Я не хочу знать, что это светится, - пробормотал Рагби. Но он знал.
139.
Когда человечество окончательно отказалось от интернета в пользу частных социальных сетей, кому-то пришла в голову мысль создать принципиально новую систему связи. Эта связь должна была быть отвязана от оптических каналов, вышек и спутников. Энтузиаст, чьё имя было утеряно даже планировщиками, мечтал воплотить для физической связи принцип социального общения. От устройства к устройству. Идея была не нова, ещё пару сотен лет назад было предложено передавать данные между мобильными телефонами без посредников, но тогда люди отчаянно боялись излучения. Ещё на заре мобильной эры кто-то запустил байку о том, что телефоны вызывают рак не хуже сигарет, поэтому идея была обречена на провал. Но в эру нового просвещения, когда человечество создало искусственный интеллект, приручило атом и победило рак, людей было не так-то просто напугать. Если уж они победили страх перед андроидами, что там какая-то новомодная связь!
И тогда на свет появилась brain-to-brain-network, она же b2b и даже "TBONTB". На её логотипе был профиль мужчины и человеческий череп, принц Гамлет, задающийся извечным вопросом. Это была сеть, охватывающая сначала каждого андроида, а потом почти каждого человека. Сигналы широким потоком отправлялись из коммуникатора в коммуникатор. В случае с андроидами это был чип, встроенный в электронный мозг. В случае с людьми - крошечный чип, имплантируемый за левым ухом. В первые годы такой чип можно было встретить только у горстки энтузиастов-гиков. Через пять лет с чипами за ухом ходило практически всё взрослое население земли. Ещё через десять лет чип стали встраивать новорождённым младенцам. А потом очередной гений решил встроить биологический чип в геном человека. И если бы не началась четвёртая мировая война, можно было быть уверенными, что эта инициатива имела
Проект b2b-network продвигался настолько стремительно, что поначалу никто не отдавал себе отчета в том, какие опасности он может в себе таить. Информация поступала с любого чипа на любой чип, выбор следующего прыжка строился только исходя из доступности канала. В сети не существовало ни фильтрации, ни ограничения ширины потока. Все отдавали данные всем, пакеты не имели меток и не могли отслеживаться.
"Корпорация цветов" запаниковала первой. С помощью b2b и простейшего конвертера визуального сигнала любой желающий мог передать конфиденциальную информацию в любую точку земного шара. Пробовали использовать глушители, обшивали стены свинцом, но это помогало только не передать данные прямо из офиса "Корпорации". Никто не мог проконтролировать, что творится в человеческой голове.
И вот тогда, при участии министерства обороны Новой Британии было создано девять центров для обработки и фильтрации данных b2b-network. Создание вычислительного центра для уже функционирующей сети проект сам по себе уникальный, но при неограниченном финансировании вполне осуществимый. Отныне вся b2b-сеть регулярно сканировалась, каждый пакет имел идентификационную метку. Конечно, протестов избежать не удалось, многие требовали вернуть конфиденциальность b2b, но недовольные были и будут всегда. B2b-network получила необходимую прозрачность и сильные мира сего снова вернули себе здоровый сон.
Оптические процессоры третьего поколения на полимерных "аметистовых" кристаллах в качестве источника энергии использовали уран. Тепловыделение при этом было таким высоким, что теплоносителем в системе охлаждения служил морганиум. Морганиум был секретной разработкой "Корпорации цветов". Это был жидкий металл, обладающий феноменальной теплопроводимостью, приличной теплоёмкостью и при этом малой вязкостью, благодаря чего ему можно было пускать с большой скоростью по трубопроводу. Недостаток у него был только один. При значительном перегреве и под воздействием радиации он распадался и образовывал радиоактивный изотоп в количестве, намного превышающем критическую массу.
Вычислительные потребности центра постоянно росли и требовали новых мощностей. Для этого в аметистовую систему была встроена функция самовоспроизведения. По мере необходимости центр мог наращивать объемы процессоров. Были отведены специальные помещения из расчета на пятую часть от текущего объема мощностей в год.
Отрабатывал алгоритм сканирования потока, данные, содержащие ключевые композиции, задерживались для повторного исследования. Конечно, достигнуть прозрачности старого доброго Интернета было невозможно, но всё же большая часть информации просматривалась достаточно глубоко. Какой-то весельчак из военных назвал станции обработки рыболовецкими суднами. Он говорил, что фильтры -- это сети в мутной воде. Ах, если бы кто-то сказал этому шутнику, что, что спустя тысячи лет после его смерти сохранится система самовоспроизведения аметиста! Наземная часть центра будет разрушена, аметист выйдет на поверхность. Ничем не ограниченные, его кристаллы продолжат свой рост, используя вместо урана солнечную энергию.
Будь это известно, может быть, кто-то позаботился бы о том, чтобы заложить в производство кристаллов обязательное старение. Может быть, ему бы пришло в голову вспомнить техногенные аварии прошлого и ещё трижды зарезервировать систему аварийного отключения атомного реактора. Но увы, будущее закрыто от простых смертных серой пеленой. Никто не мог предположить, что начнётся война и что одна из первых выпущенных ракет попадёт в седьмую станцию обработки. Взрыв тогда унёс большую часть Китая, сделав её непригодной для жизни на ближайшие пять сотен лет. А когда это время вышло, на месте бывшей станции росли стройные красавицы-сосны с пурпурной хвоей.