Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
– Значит, негодяи останутся неуязвимыми, - приуныл палач.
И тут вперёд выступил Флютрю, привлекая внимание гулким стуком ладони по стене.
– Я ещё по Отшибине знаю подлинные имена большинства из карликов!
– провозгласил он.
– Этого свиномордого юношу зовут Грок из Шенка, по прозванию Грошен. Того увечного крысёныша, который выходил с ним советоваться, зовут Бдер. Похожий на рогатую рабочую скотину - это Тябн. И есть ещё Рюмп, он курнос и подобен петуху.
– Браво, Флютрю!
– просиял некромейстер.
– Теперь из всей пятёрки
Флютрю только развёл каменными руками. А вот пёстрый палач покровительственно протрубил в свою нижнюю воронку, что, мол, не следует недооценивать благотворную роль пыток в деле выяснения истины.
За обсуждениями Гны не забывал следить через Глаз Смерти за карликом, истребившим Бокси и двоих шестируких стражей. А тот, как только прикончил второго, весьма явственно заколебался между ямой в полу Чёрного чертога и стеной, за которой в чертоге Пентагональном расселись его подельники.
– Суетится, - прокомментировал некромейстер, - выбирает, преследовать ли ему людей на верёвке, или сперва обсудить их побег со своими. Кстати, если он ринется в погоню, успеем ли мы отсюда его перехватить?
– Только на обратном пути, - покачал верхней частью пёстрый мешок, - из Чёрного чертога - скоростной спуск в пыточные помещения. Вот если он вернётся в соседний чертог - мешок глухо захихикал, - то потратит очень много времени, ибо станет спускаться по тамошнему кружному пути.
– Этот Грошен осторожен, - заметил Гны, - своих он предупредит. И нам это сейчас на руку.
И правда, свиномордый карлик не ринулся очертя голову в погоню, а вернулся к товарищам доложить о своём частичном успехе. Те его выслушали довольно напряжённо - и тут же загалдели, зашлись в возмущённых возгласах, пусть и недоступных слуху наблюдателей, но весьма зримых. Грок из Шенка пробовал оправдаться, но товарищи просто-таки вытолкали его в неприметный туннельчик, ведущий куда-то вниз. Отправили кружным путём из Пентагонального чертога.
– Если поторопитесь, перехватите его у самых пыточных камер, - удовлетворённо прогудел пёстрый палач, - карлик идёт не просто в удобном для нас направлении, но и в правильное место, где ему придётся назвать недостающее имя.
– Вы с нами?
– спросил Гны.
– Нет, я так быстро не хожу, - не то посетовал, не то похвалился пёстрый мешок, - но я покажу дорогу и передам с вами записку мастеру-дознавателю. Он тонкий знаток пыточного искусства.
Верховный жрец-палач подал знак одному из серых мешков - и тот, тяжело переваливаясь, метнулся вниз по винтовой лестнице - за огнеупорным пергаментом и пылающими чернилами.
Пока он отсутствовал, из нижних помещений башни поднялся ещё один серый палач - пропахший дымом и весь в подпалинах. Пришедший доложил, что подсчёт свидетельств от глиняных горшков завершён и сводная таблица составлена.
– Излагай!
– велел пёстрый начальник.
– Думаю, и нашим гостям будет полезно послушать.
– Голоса распределились так. "Пятеро верных Владыкиных
– Простите, но будет ли мне позволено задать вопрос о сути метода Экза и Тпола?
– молвил Флютрю.
– Тпол - это я!
– не преминул похвастаться пёстрый мешок.
Глава 40. И рушатся дворцы от дуновений малых
Дрю из Дрона даже не удивился, когда конные утопленники послушались команды Пендриса. Безропотно построились в походный порядок и двинулись шагом. Внимательный Амур их пересчитал. Двести сорок конных арбалетчиков - внушительных размеров дружина. И не беда, что их арбалеты вряд ли действуют. Непобедима заразительная пляска.
Всё так и задумывалось мирозданием: в Пендрисе давно зрел повелитель утопленников, его оставалось лишь распознать, подтолкнуть, придать уверенности. Высвободить в Пендрисе такую повелительную мощь - кому, как не Дрю, такое могло оказаться по силам!
Ом дождался позволения командира, чтобы продолжить лупить в барабан. На сей раз великан не воспроизводил, а задавал плясовой ритм, произвольно то ускоряя, то замедляя удары. Широкое лицо его так и сияло довольной улыбкой. Уж больно уморительно приплясывали в такт его игре затонувшие кони.
Базимежцы шли бодро, то и дело хохоча над ужимками конного сопровождения.
– Что-то нам чересчур весело, - заметил Амур, - уж не знаю, к добру ли. Захват Абалона потребует серьёзности, а тут эти пляски...
– До чего живым себя чувствуешь, - хмыкнул Кло, - когда кто-то тебя гораздо мертвее.
– Я знаю, что мы в правильном состоянии, - обернулся к сподвижникам Дрю, - если мы сохраним его до самых стен Абалона, город сдастся без боя. Только бы Пендрис не засомневался, да Ом не устал.
Стоило поглядеть на Пендриса, чтобы убедиться в значительной перемене: с таким торжественно-горделивым выражением на лице его в отряде ещё не видели. Великан также казался полностью ушедшим в игру неутомимым барабанщиком. Но продержатся ли оба трое суток, оставшихся до Абалона? Не догонит ли обоих чувство вины, от которого они сбежали?
Высохшие болота остались далеко на северо-востоке, отряд шёл по жухлым запорожским лугам, когда-то принадлежавшим к исполненной буйства растительной жизни земле Гуцегу. Впереди уже показался широкий овраг, пересекающий равнину в направлении с севера на юг. Эта борозда осталась там, где чёрная стена Порога Смерти проходила раньше. До продвижения Смерти на восток.