Мертвые канарейки не поют

Леонтьев Антон Валерьевич

Тезка усмехнулась, и в ее глазах Рита вдруг увидела адские огоньки.

– Ну, я могла бы попробовать убедить тебя, что все же где-то об этом читала. Или сама была на даче Зайцева. Или просто оговорилась. Но не буду это делать. Потому что мне все равно придется тебя убить, Риточка!

Она была на расстоянии вытянутой руки, той самой, в которой сжимала острый нож.

– Так это вовсе не Регина с Зайцевым, а именно ты отравила своего отца? – произнесла Рита, пытаясь выиграть время. – Но почему?

Тезка расхохоталась.

– Потому что я любила его, а он женился на этой шлюшке. Потому что отец знал, что… Что мне нравится убивать, и я

уже отправила на тот свет кое-кого из противных людишек, стоявших у меня на пути. Он решил упрятать меня в психушку. Поэтому мне надо было опередить его. Отца я собиралась убрать с дороги уже давно и с самого начала хотела обвинить в этом Регинку и ее зайку, о связи которых прекрасно знала. Регина ведь на медсестру училась, значит, несмотря на свои трояки, в химии шарит. И она вполне могла бы в кустарной лаборатории дистиллировать растительный токсин. Поэтому я от имени и под видом Регины, надев дорогие шмотки, наняла эту дачку, примыкающую к даче зайки, на которой по странному стечению обстоятельств росла живокость. Сначала я думала совсем другой яд сделать, но решила использовать то, что уличало Регинку и ее зайку по полной. Обустроила там лабораторию, наслаждаясь мыслью о том, что это дурачье трахается в паре десятков метров от того места, где я дистиллирую отраву. Мое хобби ведь всегда были яды, папочка-беллетрист привил и поощрял. Знал бы, что себе во вред! Действовала я в перчатках, поэтому своих отпечатков там не оставила. Кусты живокости я выкопала на участке зайки, но они ведь там садово-огородными делами не занимались, поэтому на это внимания не обратили. Меня все отчего-то считают хрупкой и болезненной, а я очень даже спортивная и выносливая, любовь к гимнастике мне тоже папочка привил, опять же себе во вред, да и вскапывание грядок, на которых росла отрава для него, любимого, была мне в кайф. Ну, я и приготовила для папочки убойную дозу дельфинина. Подлив ему тогда вечером отраву, я спрятала фляжку в комнате Регины. Но эта хитрая тварь случайно ее нашла в ту же ночь и утром попыталась от нее избавиться. Хорошо, что Лариса все видела и рассказала тебе! Регинка, ничего толком не зная, все же боялась меня, поэтому они вместе с Зайцевым и упекли меня в этот санаторий, из которого я не должна была выйти. Я в самом деле думала, что вскоре умру там, но появилась ты и спасла меня. Я тебе стольким обязана, но все равно мне придется убить тебя. Прямо сейчас!

Она бросилась на Риту с ножом, а та, нащупав пальцами вазочку с салатом оливье, с силой запустила ее в лицо тезки. И пока та, отшатнувшись, с заляпанным оливье лицом, размахивала ножом и вопила, Рита отшвырнула стул, ринулась к двери, рывком распахнула ее и выскочила в коридор.

Подлетев к входной двери, она дернула ручку – и с ужасом убедилась, что предусмотрительная тезка закрыла дверь. И никакого ключа в замке, конечно же, не было.

Рита обернулась. Увидела несущуюся на нее тезку с испачканным оливье лицом, злобной ухмылкой и ножом в руке.

– Что, попалась? А теперь придется умереть!

В этот момент Рита, прижавшаяся спиной к двери, вдруг ощутила, что та дрогнула, поехала, и девушка едва не упала.

Дверь открылась, и на пороге со словами:

– Вот ведь дождище! А зонт-то я забыла… – возникла горничная Лариса.

Подняв глаза, она увидела хозяйку с ножом.

Вдвоем они с Ларисой справились с вооруженной ножом для потрошения птицы дочкой писателя Булатного, хотя и с очень большим трудом. Хорошо, что Лариса отколотила ее тем самым, с массивной рукояткой, забытым ею большим зонтом. Скрутив брыкающуюся и все норовящую укусить их тезку, они

вызвали милицию, а также бригаду психиатров.

Пока те ехали, Рита наведалась в спальню тезки и в верхнем ящике стола обнаружила толстую тетрадь в веселеньком розовом переплете, украшенном сердечками из сверкающих стразов.

Это был дневник ее тезки.

Наскоро пролистав его, Рита отметила фразы вроде «…пришлось ее убить…», «…подстроила несчастный случай…», «…размозжила голову…», «…сбросила с крыши…», «…толкнула под поезд…».

Каждая ужасная запись была аккуратно снабжена датой, так что можно было реконструировать события и выяснить, когда и кого ее тезка убила.

А одна из последних записей гласила: «Отец мертв, и я так рада этому. Наконец-то я сделала то, о чем так давно мечтала: отравила старого зануду!»

Дневник этот Рита прихватила с собой.

Когда Еросян, на стол которому она бросила этот дневник, пролистал его, в страхе взглянул на нее и спросил: «Это что?», Рита спокойно ответила:

– Признание настоящей убийцы. Боюсь, Олег дал маху, обвинив в отравлении писателя его вдову и ее любовника. Да, они виновны в других преступлениях, но не в этом.

И она добавила:

– Дочку Булатного только что увезла милиция. Нам надо поторопиться, чтобы дать всю историю в эфир. Мы опубликуем выдержки из дневника, а потом его надо будет предоставить в распоряжение следствия. Как вы считаете, я использовала свой последний шанс?

Скандал, последовавший за разоблачением дочки писателя, по совместительству оказавшейся убийцей множества людей, в том числе и родного отца, оказался оглушительным.

Рита помнила, с какой завистью взирали на нее сотрудники отдела расследований и то, что Марина вдруг стала набиваться к ней в лучшие подруги, а Олег в лифте пригласил ее на ужин.

И на то, и на другое предложение Рита ответила твердым отказом. Как, впрочем, и на предложение Еросяна переехать в собственный отдельный кабинет этажом выше.

– Думаю, не имеет значения, где я буду сидеть. С коллегами даже интереснее. Для вас ведь важны результаты, а они от дислокации сотрудников не зависят, не так ли?

Еросян, который обычно не лез за словом в карман, не нашелся, что ответить. А Рита добавила:

– А теперь разрешите мне вернуться в офис, потому что я работаю над новой историей, тоже весьма запутанной…

Еросян, посмотрев на нее долгим взглядом, произнес:

– Что ж, инвестиция полностью оправдалась. Кстати, разрешите пригласить вас на деловой обед…

Рита с тонкой улыбкой ответила:

– Увы, мне надо работать. Думаю, мой шеф не будет доволен, если я в рабочее время стану заниматься не тем, за что он платит мне деньги.

– А не в рабочее? – не сдавался Еросян, и Рита сказала:

– Я так поздно уже не ем!

Она помнила, как с бьющимся сердцем ехала на лифте вниз. Еросян приглашал ее на деловой обед, а она ему отказала. Рита оглушительно расхохоталась.

Так ему и надо! Ведь не уволит же он строптивую сотрудницу?

Однако, когда через несколько недель шумиха наконец улеглась, она получила новое приглашение. Во время обеденного перерыва, когда в общем бюро никого не было, Еросян зашел к ней – Рита была на рабочем месте и строчила на компьютере.

Новая история, над которой она работала, обещала стать еще более сенсационной, чем отравление писателя Булатного. Теперь, когда ее имя стало известно широкой публике, на нее начали выходить люди, желавшие сообщить ей то об одном, то о другом интересном деле.