Мертвые канарейки не поют
Шрифт:
– Думаешь, твои коллеги станут тебя больше любить, если ты упорно будешь отказываться от начальственных постов? – сказал ей как-то Тигран. – Поверь мне, нет! Те, кто любят и ценят, будут любить и ценить и на новом месте. А те, кто на дух не переносят, все равно будут шептаться за твоей спиной и говорить гадости. Но это не причина, чтобы пропадать твоим организационным талантам!
– А они разве у меня есть? – спросила Рита, и муж рассмеялся:
– Не делай вид, что не в курсе. Я ведь тебя изучил отлично, Риточка. Конечно, есть. И, главное, тебе ведь
И Рита без промедления ответила:
– Да!
Их отношения поначалу были странными: он безумно любил ее, а вот она его… Ценила. Уважала. Была к нему привязана.
Но любила ли?
То, что – да, любила, дошло до Риты лишь тогда, когда ей, пребывавшей в командировке на Дальнем Востоке, позвонили с сообщением о том, что у мужа случился третий инфаркт.
И что он находится при смерти.
В Москву она сумела вернуться только на следующий день, а к тому времени критическая ситуация миновала – муж был хоть и очень слаб, однако жив.
Рита помнила, как ворвалась к нему в палату, увидела его лежащим на кровати, заплакала, опустившись рядом и взяв его руку.
– Я же так тебя люблю… – прошептала она, и это была сущая правда.
Как она могла не любить его – разве могла?
Наверное, могла, потому что ведь влюбилась же когда-то в Гошу Барковского, причем без всякой взаимности с его стороны.
В сына человека, причинившего ей столько горя.
А вот человека, который принес ей счастье и подарил новую жизнь, она полюбить не могла.
Во всяком случае, сначала. Но теперь, но теперь…
– Учти, я уже не сплю и все слышу! – раздался ровный голос мужа с кровати. – Так что думай над тем, что говоришь…
Рита вскочила, склонилась над Тиграном и нежно поцеловала его.
– Господи, как же я тебя люблю! Пообещай мне, что ты никогда меня больше так пугать не будешь. Слышишь, никогда!
Тигран вздохнул.
– В следующий раз, видимо, нет. Если меня еще раз шандарахнет, то я вряд ли выживу. Хотя все эти специалисты мне уже предсказывали, что я и этот инфаркт не перенесу.
И Рита с щемящим сердцем, снова целуя мужа, которого безумно любила, подумала о том, что у них никогда не будет детей.
Она бы с таким удовольствием родила бы ему двух, трех, нет, четырех малышей. Но она была не в состоянии ни зачать, ни выносить, ни родить даже одного.
Благодаря Льву Георгиевичу Барковскому.
А ведь Рита так хотела!
Тем более что секс играл в их жизни большую роль. В первый год их совместной жизни Рита, все еще чего-то боясь и не доверяя, а точнее, живя в своих страхах и ночных кошмарах, вообще не подпускала к себе мужа.
И тот терпел.
Она не
В том городе, где она ни разу больше не была.
Антон, который за последние годы сделал головокружительную карьеру, став правой рукой Тиграна, говорил:
– Мать, понимаю, конечно, что переварить все, что тебе пришлось пережить, непросто. До конца жизни тебя это будет преследовать. Твои психологи ведь тебе об этом и талдычат. Но, мать!
Он посмотрел на нее, и Рита быстро спросила:
– Ты что-то слышал? Что, Тигран завел себе любовницу? Ну, говори, Громыко!
Антон отмахнулся:
– Да никого он не заводил! Хотя мог бы, чтобы тебя подстегнуть, заявить, что он с Мариной спутался. Но ему нужна только ты – и никто больше. Дело в другом. Понимаешь…
Он снова взглянул на нее и сказал:
– Если ты все время будешь жить прошлым, получится, что Барковский до сих пор сохраняет над тобой власть. Ты разве этого сама хочешь?
Она не хотела.
Своего первого раза – первого с мужем, на второй год их жизни – Рита ужасно боялась.
Ужасно.
Ее даже трясло, что супруг не мог не заметить.
– Рита, что с тобой? Ты меня боишься?
Он нежно поцеловал ее, а Рита, разрыдавшись, сказала:
– Не тебя, а себя… Всего того, что во мне, вот там…
Она дотронулась до головы.
Муж снова поцеловал ее и сказал:
– Я же обещал, что не буду торопить тебя. Если тебе нужно время, значит, так и есть. И вообще, секс переоценен!
Рита, плача, заявила:
– Но ведь… Но ведь…
И выпалила:
– Я сама хочу этого!
И снова заплакала.
Она так боялась, а все оказалось необычайно и восхитительно. Муж был нежен и то и дело спрашивал, все ли с ней в порядке.
– Ты снова плачешь?
Рита, привлекая его к себе, в сердцах заявила:
– Тигран, не болтай! Если я и плачу, то от счастья!
И она не обманывала.
Взаимоотношения с сыновьями Тиграна были у Риты сложными. Старший ненавидел ее открыто, младший тайно. Она пыталась найти с ними общий язык, но поняла, что потерпела поражение.
Тигран же холодно заявил:
– Бросать их на произвол судьбы я не намерен, но одному двадцать семь, другому двадцать четыре, большие уже мальчики. Денег я им выделил предостаточно, они ни в чем не знают нужды. Все надеялся, что они капитал используют, чтобы свое дело завести, а они только тратят то, что я им дал, наслаждаются жизнью и ждут моей смерти, чтобы заполучить холдинг…