Мертвые незнакомцы

Блэк Итан

– Деньги идут на лекарства для «Врачей без границ», – говорит Джилл, затягивая его в водоворот толпы. – В Судане и Нигерии эпидемия холеры, а теперь еще и в Палестине.

Всего неделю назад Воорт ни в чем бы не усомнился, но теперь он не может не думать: «Или же деньги попадут к Абу бен Хусейну?»

Его размышления прерваны звоном разбитого за спиной стекла. Джилл подскакивает, а Воорт резко оборачивается, сунув руку под пиджак. Пальцы нащупывают рукоятку пистолета.

– Простите, – говорит официант в белом пиджаке, уронивший поднос на мраморный пол,

и наклоняется, чтобы собрать осколки. Лужицы шампанского и осколки стекла сверкают и хрустят под ногами. – Надеюсь, я никого не задел, сэр.

Лицо Джилл белое, как ее платье. Воорт чувствует, как пот выступает под мышками и стекает по спине. Он не успел достать пистолет. Не видел, что произошло, даже не заметил, из-за какого неловкого движения упал поднос. Он был слеп, а теперь в горле сухо, и в голове бьется: «Будь это нападение, оно бы увенчалось успехом».

– Всего лишь пролилось немного шампанского, – говорит он официанту, снова беря руку Джилл в свою с уверенностью, какой на самом деле не чувствует. Их бедра соприкасаются, и его словно прошивает электрический разряд.

– Я всегда нервничаю, принимая жертвователей. – Она тоже притворяется беззаботной, и Воорт оценивает усилие. Но он предпочел бы уйти. Ведь пребывание на людях не остановит «несчастных случаев». Сердечный приступ у Лестера Леви в Сиэтле произошел на людях: в лифте, по пути на работу.

– На самом деле нам лучше уйти, – шепчет он.

– Еще полчаса. Я не могу просто исчезнуть.

Настроение меняется. Теперь они похожи на фланирующую пару, а не на детектива и его подопечную. Воорт не первый раз на подобных мероприятиях. Один-два вечера в месяц он проводит на благотворительных собраниях. На прошлой неделе это был «Проект очистки реки Гудзон». Месяц назад – «Союз сельвы». Посылаешь по почте чек. Надеваешь смокинг. Болтаешь с людьми, которые зарабатывают деньги на городском хозяйстве, и с их женами, которые эти деньги тратят.

Неожиданно оказывается, что, прогуливаясь по галереям, где выставлена постоянная экспозиция музея: «Кувшинки» Моне, мексиканские сапатисты, – Воорт представляет свою спутницу знакомым не реже, чем она представляет его.

– Познакомься с членом городской комиссии по жилищному строительству, – говорит Воорт Джилл, останавливаясь перед энергичным лысым мужчиной и его более молодой и высокой женой с некрасивым лицом.

Женщина окидывает их оценивающим взглядом.

– Вы хорошо смотритесь вместе, – шипит она, подразумевая более тесную связь.

– Благодарю вас, – отвечает Джилл, не пытаясь исправить ошибку.

– Мистер Трамп? Это мистер Воорт, – говорит Джилл, когда они сталкиваются с пухлолицым строительным магнатом, имя которого у всех на слуху благодаря казино, кондоминиумам и громким бракоразводным процессам.

– Мы с мистером Воортом знакомы, – отвечает Трамп.

Воорт представляет ее редактору журнала «Роллинг стоунз». Джилл представляет его директору больницы «Маунт Синай» и ректору Рокфеллеровского университета. Воорт обменивается шутками с владельцем бейсбольной команды «Нью-Йорк метс».

– Ты весьма

известен для детектива, – замечает она. И тут же:

– Ой-ой-ой… – Это к ним проталкивается ведущая отдела светской хроники «Дейли ньюс». Струнный квартет играет бодрое попурри из «Каирского гуся» Моцарта. – Джилл! Где ты подцепила Конрада Воорта? И, что гораздо важнее, – продолжает она театральным шепотом, – как ты сохраняешь задик таким маленьким? Я хочу такой же задик. Я пытаюсь добиться такого задика. Я бегаю. Я вишу на этом ужасном металлическом приспособлении, которое купил мне муж, – прямиком у испанской инквизиции. Ни диета, ни спа не помогают. Но признайся: у вас роман? – спрашивает она, ибо работа дает ей право совать нос в чужие дела.

– Я просто поддерживаю благое дело. – Воорт кивает на плакат «Врачи без границ».

– Мы друзья, – добавляет Джилл, игриво сжимая руку Воорта. И не отпускает.

– Ах, друзья, – подмигивает ярко накрашенная журналистка, стискивая фирменную кружку кофе «Блю маунтин», и в этот миг у Воорта начинает пищать пейджер. – Друзья… – Нежному высокому голосу вторят цимбалы. – В смысле как были друзьями Антоний и Клеопатра? Как Ромео и Джульетта?

– Скорее как Малыш Рут и Лу Гериг, – улыбается Воорт.

– Дорогой, вы хотите сказать, что эти знаменитые бейсболисты были геями?

– Бежим, – шепчет Джилл и тянет Воорта к ближайшему эскалатору, который уносит их наверх, к мини-вертолетам, свисающим с потолка четвертого этажа. Но Воорт замечает высокого, седого человека, который ступил на эскалатор следом за ними. Седой пристально смотрит на Джилл, а его правая рука исчезла в кармане.

Воорта снова бросает в пот: он понимает, что этот человек шел за ними, пробираясь все ближе, уже минут десять. И каждый раз, когда Воорт оглядывался, седой был неподалеку.

«Мне следовало настоять, чтобы мы ушли».

– Позволь мне приготовить тебе обед – чтобы отблагодарить за то, что терпишь все это, – смеется Джилл.

Рука седого по-прежнему в кармане. Наверху толпа на мгновение разделяет их, и Воорт уже думает, что ошибся, но потом снова замечает седого: тот стоит – спиной к Джилл – в пяти футах позади нее и смотрит вверх, на потолок и подвешенные на тросах вертолетики.

– Давай выбираться отсюда, – говорит Воорт.

– Это будет невежливо. Но здорово, – отвечает Джилл.

Внезапно начинается давка. В результате естественного движения посетителей на какой-то миг слишком много народу скопилось на верхнем этаже, и человеческим потоком Воорта относит от спутницы. Сначала их разделяет пара футов, но расстояние растет.

Джилл пытается протолкаться к нему. Воорт видит, как стоявший сзади высокий мужчина начинает поворачиваться к ней, словно выжидал удобного момента, словно теперь наконец двигается целенаправленно. Где-то слева от Воорт раздается громкий смех, заглушающий его крик: «Джилл!» – и она исчезает из виду, но Воорт знает, где она, потому что видит, что высокий нашел брешь в толпе и, воспользовавшись ею, протискивается вперед. Серые глаза встречаются с глазами Воорта.