Мертвые тоже хотят жить
Шрифт:
Отвернувшись, побежала вперед, расталкивая локтями зазевавшихся гостей. Я не видела, как они, останавливаясь, с недоумением оглядывались и непонимающе перешептывались. Спотыкаясь, я бежала к выходу, к высоким решетчатым воротам, виднеющимся вдалеке. Узкие дорожки превращались в тропинки и странно заворачивались, возвращая меня к расходящимся гостям, к моей могиле.
Обессилено упав на колени, сжала пальцами сухую землю и листья, и закусив губу , посмотрела на небо, густого, синего цвета. Всхлипнув от бессилия, оглянулась
– Аккуратнее кидайте, - спиной ко мне стоял Макс, неотрывно следя за работой мужчин.
– Есть, кэп, - один из рабочих утер лоб рукавом длинной футболки и усмехнулся.
– Говорят, ее убили?
– это спросил второй, с любопытством поглядывая на брата.
– Не ваше дело, - отрезав, брат вздохнул и засунул руки в карманы. Он так всегда делал, когда нервничал, когда хотел эмоционально задавить противника. Еще он приподнимал подбородок и щурил глаза, окидывая оппонента неприязненным взглядом.
– Да ладно, не кипятись, не наше, так не наше. Все парни. Готово.
На могила легли последние комья земли и рабочие разошлись, переговариваясь и поглядывая на застывшего на месте Макса.
Он еще долго стоял, разглядывая памятник и могилу, а я сидела, сверля взглядом напряженную спину. Потом, поднявшись, протянула руку и тихо позвала:
– Максик? Макс?
Он замер и медленно обернулся, хищным взглядом осматривая пустые улочки и холодные камни памятников. Прислушавшись к чему-то, мотнул головой и устало провел ладонью по волосам.
Встрепенувшись, подошла ближе и уже громче позвала:
– Макс? Слышишь?
– Мариш?
– он удивленно приподнял брови и снова оглянулся. На мой памятник, - Ты там?
Качнув головой, отвернулся и, словно отбрасывая бредовые мысли, прошептал:
– Да нет. Послышится же.
– Макс? Максик!? Я перед тобой! Ну же, посмотри на меня! Макс! Я живая! Почти! Макс?
Он уставился сквозь меня и зашарил глазами по ближайшим захоронениям.
– Да не там. Ну Макс, же?
– Мариша? Где?
– он вцепился в голову обоими руками и зажмурился, - Млять...
– Ты же слышишь меня? Да же? Да? Кивни головой!? Макс? Или скажи. Максик, скажи что слышишь меня! Ну же?
– я зачастила, захлебываясь словами, и с безумной надеждой глядя в ошарашенные глаза брата, - Максюнечка?
– Вот только без Максюнечек! Мариша, ты же знаешь, что..
– возмутившись, он захлопнул рот и отступил на шаг назад, - Марина?
– Да, да, да! Боже, спасибо!
– Жесть, надо выпить, послышится же такое.
– Не надо Макс! Только вздумай мне!
– Так, стоп!
– он выставил ладонь и несколько раз глупого вздохнул и выдохнул, а потом не надеясь ни на что, спросил, - Ты тут?
– Да-а-а!
– Не кричи, я слышу. Млин, я тебя слышу. Как так то?
–
– Все, мелкая все, иди ко мне, - он раскинул руки в попытке обнять, а я подалась вперед, по привычке стараясь оказаться в теплых объятьях, но прошла мимо, сквозь него.
– Ма-а-кс..., - не выдержав, заревела в голос.
– Вот теперь узнаю свою мелкую, - пошутив , он усмехнулся и потер грудь, - Мариш не реви, и пожалуйста, больше так не делай. Марин?
– Что?
– шмыгнув носом, переспросила, - Как?
– Сквозь меня не проходи, неприятно, знаешь ли.
– Прости, я не знала.
– Верю, - он выругался и поискал меня взглядом.
– Я прямо перед тобой.
– Ага. Спасибо, - снова взъерошив волосы, покосился на памятник и спросил: - Мариш? Ты как вообще?
– Плохо.
– Это понятно, но... Как? Ты сейчас появилась, здесь?
– Нет. Вчера вечером, в городе.
– Понятно, - протянув, брат кивнул головой, а потом резко выдохнул, - Млин, ничего не понимаю.
– Я тоже, - скорбно вздохнув, пожаловалась, - Макс? Я выйти отсюда не могу. Вот как появилась с часа два назад здесь, так и не могу.
– Плохо, - прищурившись, он весь подобрался, - Мы придумаем и ты выберешься. Обязательно, я тебе обещаю.
И мы пробовали. Макс, предварительно расспросив меня о появлении на кладбище, буквально фонтанировал идеями. Предлагая то одно, то другое. Он даже был готов выйти за ворота со мной в обнимку, как бы плохо ему после этого не было, но меня каждый раз отбрасывало обратно и возвращало к металлической оградке, увитой плющом. Той самой, за которую я недавно держалась в начале церемонии.
– Не понимаю, - взъерошив волосы, он поморщился и, достав вибрирующий телефон, рявкнул, - Да?
Прищурив глаза, втянул воздух и прошелся по дорожке, прижимая трубку к уху.
– Нет, я занят. Посмотри там сама. Да. Нет, не скоро. Нет, не смогу. Юля? Я же сказал... Черт!
Скинув вызов, потянулся в карман, достав пачку сигарет, и, бессмысленно повертев ее в руках , смял и убрал обратно.
– Юля? Все плохо?
– М-м-м?
– встрепенувшись, он посмотрел в мою сторону и кисло усмехнулся, - Не обращай внимания. Кажется, я скоро буду свободен как ветер.
– Из-за меня?
– задав вопрос, затаила дыхание. Я прекрасно помнила подругу брата, и если честно, она никогда мне не нравилась. Слишком манерная, слишком пафосная, она требовала от Максика того же. Всегда. Пусть это был ночной клуб, или круглосуточный супермаркет в семь утра.
– Нет, мелкая, конечно нет. Но ты вроде как рада?
– Может быть, ты же знаешь, что...
– Да, я помню. Господи, как будто и ничего не произошло... Как будто и, - он обернулся в сторону свежего холмика и моей фотографии, окаймленной черной лентой, и замолчал.