Мертвые возвращаются?..
Шрифт:
— Он сказал, что твоя рана еще не зажила окончательно и врач опасается, как бы не развилась инфекция. Так что тебе следует пропить еще один курс.
— По крайней мере я получаю витамин С, — заметила я и положила пилюли в карман. Упаковка была довольно тяжелая и оттягивала полу жакета. — Врач опасается…
Значит, Фрэнк начал подумывать о том, как лучше обставить мой уход со сцены.
Полицейский участок Ратовена — та еще дыра. Впрочем, в провинции таких полным-полно. Крошечные каморки, пойманные в ловушку замкнутого круга. Кто только их не ругает! И
Комната для допросов, судя по всему, по совместительству выполняла роль кладовки: стол, два стула и шкаф — понятное дело, никаких замков, — так что при желании можно было ознакомиться с любой документацией. В углу — хоть убей, не поняла зачем, — стоял видавший виды пластиковый шит, каким в восьмидесятые годы снабжали спецназовцев. Для полноты картины прибавьте пожелтевший от времени линолеум на полу и раздавленную муху на стене. Неудивительно, что у Бирна такой унылый вид.
Я вместе с Бирном неприметно устроилась за письменным столом, а Сэм попытался придать комнатушке для допросов мало-мальски приличный вид. Бирн заложил за щеку резинку и одарил меня хмурым взглядом.
— Ничего у вас не выйдет, — буркнул он.
Я не знала, что на это сказать; впрочем, судя по всему, ответа и не требовалось.
Бирн вновь извлек на свет божий резинку и снова тупо уставился в окошко.
— Ага, а вот и Бэннон, — произнес он. — Ну и урод!
Надо сказать, что Сэм, если захочет, большой мастер проводить допросы, и сегодня он явно был в ударе. Сплошные шутки-прибаутки, никаких обвинений, никаких угроз. Скажите, у вас нет никаких соображений на тот счет, кто мог пырнуть мисс Мэдисон ножом? Кто они такие, эти пятеро, что обосновались в Уайтторн-Хаусе? Попадался ли вам в Гленскехи на глаза кто-нибудь, кого вы не знаете? Послушать его, могло показаться, что расследование вот-вот заглохнет за недостатком улик.
Бэннон в ответ что-то раздраженно пробурчал. Макардл оказался чуть более обтесанным, но на его физиономии читалась откровенная скука. Оба утверждали, что ровным счетом ничего не ведают, и точка. Я слушала их вполуха, так как не могла дождаться, когда же наконец введут Джона Нейлора. Интересно, какое у него будет выражение лица, когда он увидит меня. Я, вытянув ноги, поудобнее устроилась на колченогом стуле, попыталась придать себе вид, будто меня силой затащили сюда, чтобы задать с десяток дурацких вопросов, и стала ждать.
Бэннон и впрямь был урод уродом: пивное брюхо, накачанные ручищи и в довершение ко всему голова-картофелина. Когда Сэм выводил его из комнаты для допросов, он увидел меня, а увидев, не преминул одарить злобной ухмылкой. Он прекрасно знал, кто такая Лекси Мэдисон, и терпеть не мог эту особу. Макардл, напротив, был длинным и тошим. Судя по щетине, подозреваемый номер два пытался отрастить некое подобие бороды. Он удостоил меня рассеянным кивком и, шаркая, вышел вон. Я вернулась за письменный стол и приготовилась к встрече с Нейлором.
Нейлор оказался
И тут он увидел меня. Куда только подевался его прищур! Своим взглядом Нейлор буквально пригвоздил меня к стулу. Каких только чувств я не прочла в его взгляде — и ненависть, и любовь, и ярость, и ужас, — причем все одновременно. Чего в нем не было — так это презрительной ухмылки, какой одарил меня Бэннон. Нет, в его глазах была страсть, ревущая, словно пожарная сирена.
— Ну, что скажешь? — спросил Сэм, глядя, как Нейлор шагает по дорожке к своему забрызганному грязью «форду» 1989 года, красная цена которому на свалке металлолома — самое большее пятьдесят фунтов, да и то не факт.
Я же думала вот о чем: я была готова поклясться, что знаю, откуда у меня мурашки на коже.
— Если только Макардл не великий актер, — ответила я, — можешь спокойно переместить его на третье место в списке. Голову даю на отсечение, он понятия не имел, кто я такая. Даже если твой вандал совсем не тот тип, которого мы ищем, он наверняка уделял немалое внимание дому. Уж он-то меня наверняка узнал бы.
— Как Бэннон и Нейлор, — мрачно заметил Бирн у нас за спиной. — Эти вечно чем-то недовольны, кто бы им ни встретился. Хотя, с другой стороны, кому приятно встречаться с ними?
— Лично я умираю с голоду, — сказал Сэм. — Составишь мне компанию за обедом?
Я покачала головой:
— Не могу. Раф уже присылал эсэмэску. Хотел проверить, все ли со мной в порядке. Я написала ему, что все еще у врача, но если я в ближайшие полчаса не появлюсь в колледже, они точно примчатся в больницу.
— Ну хорошо. — Сэм вздохнул и расправил плечи. — В любом случае одного можно вычеркнуть. Остаются двое. Давай я подброшу тебя в город.
Когда я вошла в библиотеку, никто меня ни о чем не спросил. Друзья лишь кивнули — мол, привет! — как будто я просто выходила покурить. Наезд на Джастина накануне вечером сделал свое дело.
Кстати, он все еще дулся на меня. Я делала вид, что этого в упор не замечаю. Лично меня такая игра в молчанку выводит из себя. Иное дело — Лекси Мэдисон. С ее упрямством она никогда не уступила бы первой. В конце концов за обедом я сдалась. В столовке подавали рагу, причем такое густое, что первым блюдом его никак не назвать. В зале вкусно, совсем по-домашнему, пахло горячей пищей.
— Не знаешь, добавку дают? — поинтересовалась я у Джастина.
Тот, глядя куда-то в сторону, пожал плечами.
— Какие мы, однако, ранимые, — прокомментировал Раф себе под нос.
— Джастин, — сказала я. — Ты что, все еще дуешься на меня за вчерашнее?
В ответ Джастин снова пожал плечами, но в этот момент Эбби, перегнувшись через стол, поставила передо мной горшочек с рагу.
— Пойми, мне просто было страшно. Вдруг я приду сегодня в больницу, а врачи скажут, что со мной что-то не так, что нужна еще одна операция или что-то в этом роде.