Мертвый город Петра
Шрифт:
– Не в том дело, – она забрала у Меншикова мушкет, словно проверяя его вес. – Я все огнестрельное оружее уже, кажется перетрогала! И эти ваши фузеи и вот это… – она брезгливо поморщилась. – Тяжело страшно, не для женской руки!
Петр прыснул со смеху:
– К чему же женской руке такое орудие?
Лара надулась пуще прежнего. Где этим мужикам понять, что она так отменно стреляет, что наличие более сподручного орудия упростило бы жизнь всем.
– Руки Ларисы Константиновны ко всему за что взгляд зацепится способны тянуться, – усмехнулся Меншиков.
– Ох, Александр
Сашка смотрел за Ларой с неподдельным интересом, но старательно изображенным равнодушием. Она не настоящая. Она одна из актерок, которых часто можно повстречать на ярмарках и базарах. Чисто скоморох. А между тем, не стоит пренебрегать чужой странностью и легкостью. Не ему ли самому пророчили место придворного шута?
Не почувствуй тотчас Меншиков острую боль в руке, он бы наверняка дошел в своих размышлениях до вывода, что Лара их всех погубит. В конце концов, любой мужчина, достаточно близко с ней знакомый, приходил именно к такому заключению.
– Осторожно! – закричала Лара, отпихивая Петра от острого клинка нападающего.
Очевидно, пока компания отвлеклась на невероятно важное обсуждение огнестрельного оружия, вражеские лазутчики успели пробраться в лагерь.
Под покровом предрассветных сумерек, они успешно убили гвардейцев, оставшихся охранять государя. Меншиков нашелся первым. Здоровой рукой он выхватил саблю и рубанул по обидчику. Алексашка остался с царапиной, а нападавший без руки.
Лара быстро вышла из ступора. В моменты опасностей она не замирала, а бросалась в бой. Она была готова на все, лишь бы сожалений о несделанном не оставалось. Со всей силы Лара ударила ногой в живот шведскому лазутчику. Шпилька предательски вылетела из прически и тяжелые золотистые волосы разлетелись по плечам, чем тут же воспользовался еще один нападающий и со всей силы дернул ее за длинную прядь. Лара вскрикнула и едва устояла на ногах. Саша сделал один верный выпад и убил обидчика.
– Вам стоит что-нибудь сделать с волосами! – раздраженно заметил он.
Лара поджала губы и выхватила короткий кинжал, приколотый к поясу. Быстрее, чем Петр или Саша поняли, что происходит, она уже собрала волосы и отсекла их. Короткое облегчение. Словно груз прошлого, золотая копна упала на землю, освободив свою владелицу от сожалений.
– Что? – будто сама не поняла, что именно сделала, спросила Лара и этот же клинок всадила в глаз шведу.
Да, за эту бесстрашную решимость Петру и приглянулась странная девушка. Она была олицетворением тех идей, которыми он жил. И если прежде мог еще усомниться в ее верности, то теперь – сомнений не было. Такие люди, как Лариска, построят Россию будущего. Те, кто не сомневаются, те, кто решают быстро и действуют верно.
– Если мы отобьем крепость, здесь возведем и город, –
– Мой император, – Лара прислонилась к его плечу, как уставший путник прислоняется к раскидистому дубу, – здесь быть столице.
И так, на возвышенности, они стояли втроем. Три молодых и сильных человека, которые не знают, что могут чего-то не суметь. Над будущей столицей великой империи вставало холодное северное солнце. Вдали грохотал бой. Еще пара мгновений и царь с его верными соратниками ринется туда, где быть его мечтам.
Меншиков пошатнулся и рухнул на землю.
– Господи! – воскликнула Лара и также быстро опустилась рядом с ним. – Его же ранили! – она быстро подняла испуганный взгляд на Петра, но тут же собралась. И забормотала себе под нос что-то невнятное.
Методично, словно делала это много раз, Лариса Константиновна стащила с Сашки мундир, своим коротким кинжалом, поморщившись, отрезала лоскут его рубашки. На миг замерла и стащила с себя пояс. Затянула его под раной.
– Есть вино или еще что?
Петр, словно снова был мальчишкой, бросился к столу, схватил початую бутылку. Он боялся за жизнь Алексашки, ведь не было у него теперь никого ближе и роднее. Верный друг, порой, куда ближе кровных родственников.
Закончив медицинское дело, Лара откинулась на спину и развалилась прямо на земле. Кто бы мог подумать, что самым лучшим решением за всю ее жизнь, будет решение пойти учиться водить в XXI веке.
По мрачным сеням разносилась не менее мрачная музыка. Если бы сейчас кто угодно заглянул в старый заброшенный терем, некогда блистательный и сказочный, сейчас бы точно ощутил себя в кошмаре. На самой окраине Москвы обосновался темный маг. Об этом было известно каждому, но не всякий в это верил. В любом случае, никому не было доподлинно известно, кто именно приобрел гиблое место, в котором, по многочисленным уверениям крестьян, обитали души неупокоенных хозяев терема.
Несмотря на то, что у дома хозяин появился еще до поста, с наступлением лета, место не стало более обжитым. Быть может и на клавесине играл не человек, а призрак.
Скрипнула входная дверь, а затем и половицы. Кто-то спешил в барские комнаты. Ефимия замялась, поняв, что господин на ее появление никакого внимания не обратил. Она знала, что граф приходит в ярость, когда его отрывают от музицирования. А у Ефимки кровь стыла от этих жутких звуков. Отчего не могла она отыскать работу в нормальном доме, у нормальных хозяев?
В тоску ее вгоняли темные шторы и отсутствие света в комнатах. Ефимия была привычна к тому, что в Москве рано темнеет и ночи темные-темные, практически непросветные, но в доме, в который ей пришлось устроиться служить, словно еще темнее было, как будто бы граф в себя весь свет и радость втягивал, оставляя лишь страх и тревогу.
– Долго мяться собираешься? – не отрываясь от клавиш обратился он к прислужнице.
– Простите, хозяин, – не поднимая на него взгляда, Ефимия подбежала и вытянула руку с конвертом. – Просили доставить…