Мёртвый город
Шрифт:
– Запретили. Вот потому и бегаю один. Я здесь часто бегаю. Один.
– Это ты дурак или меня за дурочку держишь?
– Я дурак, - послушно согласился Рэлек.
– Спроси ребят, они тебе так и скажут: "он дурак, он всё время один по "бурелому" бегает, других таких дураков у нас нету, только Рэлек".
Ксана подумала немного, шмыгнула носом, вздохнула...
– Ладно, - сказала, наконец.
– Ты не врёшь... Цел хоть? А то настучат мне за тебя...
–
– Не зря ж я "бурелом" круглый год топчу. Ты извини, что я на тебя... глазел. Как-то по-дурацки вышло: наверх забрался, смотрю - ты. Веришь ли, увидал, что ты тут творишь - так обалдел маленько. А то ушёл бы сразу по-тихому...
– По-тихому?
– Ксана фыркнула.
– Да я тебя, дурашку, почуяла ещё когда ты по полосе бежал. Просто не сразу решила, что с тобой делать. Думала, подсматривать пришёл, проучить захотелось.
– По... чуяла?
– опешил Рэлек.
– Ну, ясное дело, почуяла! Захочешь к ментату незаметно подобраться - перестань думать и чувствовать...
Она вдруг осеклась, глядя ему в глаза. Нахмурилась, буркнула:
– Вот дрянь... Я-то думала, он тебе всё-таки сказал.
– Кто?
– Рэлек выпалил вопрос, и тут же сам догадался об ответе: - Дядь Даймир?
– Ага... дядя... Забудь что услышал, ясно?
– в голосе её будто перетянутая струна зазвенела .
– Я лишнего сболтнула - дала маху, а только ты уши не развешивай, понял? И сам язык за зубами держи.
– Да ничего я не понял!
– благодушие Рэлека тоже дало трещину.
– Объясни толком, что у вас за тайны! Ментат... кинетик... Кто ты, в конце-то концов?!
– Кто я?
– зелёные глаза превратились в щёлочки бойниц.
– Я - та, кто всё ещё помнит твой запах , Подкидыш! Тебе напомнить, что не у меня одной есть тут тайны? Сказано тебе, помалкивай обо всём. А если чего не понял - так для тебя же только лучше.
Он проглотил обиду. И даже нашёл в себе достаточно самообладания, чтобы улыбнуться.
– Ксан... Мы цапаемся так, будто ничего не изменилось. Будто сами мы - прежние, и будто вокруг всё по-прежнему. Я - подкидыш, ты - дочь исправника. А я... знаешь, другим стал. Привык думать не только о себе. Забыть, говоришь? Да уже забыл, ничего не помню. Даймир вот говорит, что человеком не рождаются...
– Ты об этом знаешь больше других, да?
– издёвк а зеленоглазой горчила хин ином .
– Ненавидишь меня?
– спросил Рэлек.
Девушка взгляда не отвела.
– Нет, - ответила она.
– Тебя - нет.
* * *
Даймир
Скользнув взглядом по дороге, он уловил движение - неблизко, лигах в пяти, если возвращаться к городу. Прищурился, напрягая зрение... Болг? Нет, просто шар серой колючки - катится, подгоняемый ветром, прямо по колее, будто ему очень нужно попасть туда же, куда и Рэлеку.
До крепости ещё два десятка лиг. Нужно поторопиться.
11.
Вдох-выдох, вдох-выдох... Дорога сматывается под ноги пыльной и драной скатертью. Бежать не легко, но и не трудно. Привычно. От утренней свежести в теле, конечно, мало что осталось, но и усталость с ног пока не валит - спасибо пяти годам тренировок и врождённой выносливости. И всё-таки ещё не меньше десятка лиг нужно одолеть, а потом, наверное, его заметят с дозорных башен.
"Не думай о дороге, малыш. Не думай о расстоянии. Просто перебирай ногами, как учили".
"Перебираю, перебираю..."
"Вот и молодец".
* * *
– Молодец. Не сомневался, что ты сможешь, и всё-таки... Молодец, братец.
– Думал, вы не приедете.
– Да брось. Такое я бы не пропустил.
За четыре года Даймир почти не изменился: всё такой же худой, бледный и уверенный в себе. Сколько ему лет? Тридцать пять? Сорок? Не поймёшь.
– Брат стрелок. Ну и ну... Как Посвящение прошло?
– Да как-то... обыденно. Скучно даже.
– А ты церемоний ожидал? Красивых речей?
– Пожалуй. Комендант десять слов сказал. Мастер Фабен - пять. Остальные пятьсот - легат Юстель. Завтра праздновать будем. Придёте?
Маршал вздохнул с сожалением:
– На дружескую попойку? Прости, через пару часов уже должен трястись в седле. Надо поспеть ... на одну неотложную встречу.
Даймир спешит - обычная история. Не было ещё случая, чтобы его не ждали где-нибудь неотложные дела. Впрочем, Рэлек верил и не обижался... ну, почти не обижался. За четыре года он видел маршала раз пятнадцать, и каждый раз знал наверняка: тот при е хал из-за него. Оторвался от своих срочных дел, потратил несколько суток на дорогу - и всё лишь затем, чтобы два-три часа провести с чужим мальчишкой. Какие бы причины ни двигали стрелком второго круга, Рэлька-подкидыш был ему благодарен.