Мертвый мир - Живые люди

Гилл Полина

Несмотря на холодный октябрь, кажется( на станции были старики, а те, знаете ли, очень трепетно относятся к времени, заранее готовя себе одежду для погребения), струйки пота скатывались по лбу, пропитывая бордовую толстовку с накинутой поверх утепленной курткой. Какие-то серые птички, осмелившиеся подлететь так близко, теперь показывались то здесь, то там на рабочей территории, лишь нагоняя печальные мысли – я не любила теперь вспоминать.

– Несите еще гвозди! – уверена, если бы у Роба была такая возможность, мужчина бы во всю размахивал хлыстом, подгоняя ленивых жителей станции.

Ну, на худой конец, он бы взял в руки дробовик, устрашая при этом не меньше. – Особое приглашение нужно?

Злой взгляд скалы заставил лишь занырнуть за серый угол здания, скрываясь из-под его наблюдения. Признаться, мне больше нравилось составлять компанию какому-нибудь наблюдателю на возвышенных точках гидроэлектростанции: находясь там, смотря на мертвецов за забором, казалось, что тебя не касается все это дерьмо, что ты выше всего этого. Но рано или поздно приходилось снова приземляться, понимая, как близко смерть.

В животе настойчиво урчало, хотя завтрака я не пропускала – как мы и подозревали, количество еды и размеры порций сократили еще в несколько раз, пытаясь сэкономить. Кажется, люди теперь понимали, что все куда более серьезно.

Забирая очередной ящик из неотшлифованных досок, боясь загнать занозу, я поспешила обратно, решив, что злить Роба не нужно. На самом же деле, я обманывала себя, просто не желая встречаться с Майклом, который как раз пересчитывал, уже в который раз, патроны, явно не сияя от их жалкого количества.

– Скоро придется открывать ящики, приготовленные на черный день, - удрученно бросил он парню, стоящему рядом, внимательно всматривающемуся в укоротившийся список оружия.

– Одними ножиками и топорами долго не повоюешь, - с тем же угнетающим настроением поддержал Майкла помощник, вяло опуская запачканный и посеревший от пыли лист бумаги.

– Ну, Викинги бы с тобой поспорили, - горько усмехнувшись, неудачно попытался развеять эту атмосферу любитель огнестрельного, но тут же неловко потупил взгляд, понимая, что его слова были неуместны.

– Эй, Блэр! – словно уходя от неловкой ситуации, в которую сам себя и загнал, заметив меня, вскрикнул Майкл, оставляя помощника наедине со списком, перечисляющим разнообразие пистолетов и патронов к ним. – Давай помогу!

Прозвучало это не совсем как предложение, скорее мужчина уже был уверен, что заберет из моих рук ящик с немного погнутыми железками. Я особо и не была против, потому что таскать тяжести мне не нравилось.

Что-то бросив мужчине у разобранного на столе пистолета, Майкл поторопился выйти на улицу, тут же немного передергивая плечами от холода. Какое-то время мы шли в тишине, а мужчина лишь кивал проходящим мимо знакомым, а потом член неудачной вылазки заговорил:

– Что, работать под руководством Роба не сладко, верно? – пытаясь выглядеть дружелюбным и ненапряженным, собеседник отвел взгляд в сторону, где скоро должен будет возвышаться новый забор, более крепкий.

– Да, - кивая, согласилась я, понимая, что не могу спокойно смотреть на лицо мужчины. Стоило бросить взгляд в его сторону, как тут же появлялся залитый кровью другой Майкл, удивлённый и напуганный. – Я думала, он такой только на вылазках, но эта скала по жизни такая.

–

Думаю, Робу нравится, когда люди сравнивают его со скалой, - цепляясь за мое замечание, находя тем самым тему для разговора, продолжает привычным непринужденным тоном Майкл, удобнее перехватывая тяжелый ящик. – Его лицо прям-таки и говорит: «Любите меня и восхваляйте, ублюдки, лижущие зады своих жен!»

Я лишь многозначно хмыкнула на слова мужчины, который тут же оглянулся по сторонам, боясь наткнуться на Роба – тот был страшен в гневе.

– Но знаешь, что самое хорошее в этом парне? – в голове сразу появился образ массивного мужика-дровосека с отросшей и воняющей бородой. Я подозрительно уставилась на Майкла, не понимая, что светлого может быть в мужчине-скале.

Заметив мой заинтересованный взгляд, Майкл довольно продолжил:

– Он никогда не трогает мам, - мужчина радовался своей наблюдательности. – Он может поливать тебя и твою девушку грязью, но никогда-никогда не позволит себе заикнуться о твоих родителях.

– Просто он знает, что любой ударит его за это, - отмечая в голове, что Майкл действительно прав, ответила я на его заговорщицкий взгляд.

– Ну ты-то точно заедешь ему в челюсть, верно? – засмеявшись, собеседник задал риторический вопрос.

– Эй, вы, что как черепахи? – тут же послышался угрожающий голос, схожий со звуком сломанного машинного мотора. Роб, которого мы только что обсуждали, словно последние сплетницы на земле, заметив меня и Майкла, тут же открыл рот.

– Привет, Роб! – вскидывая одну руку, забывая о тяжелом ящике, который тут же покосился в сторону, заставляя меня подставить ладони под высыпающиеся гвозди, бросил приветствие скале мужчина, вызвавшийся мне на помощь. Через несколько секунд все гвозди оказались на бетонном покрытии, заставляя Роба прожигать в теле Майкла огромную дыру, кажется, там, где было сердце.

– Кретина кусок, собирай и тащи свой бледный зад к нам, будешь помогать! – на такие грубые слова Майкл лишь утвердительно ответил, приседая на корточки и начиная не торопясь собирать рассыпанные железки с погнутыми шляпками, иногда посмеиваясь.

Такой медлительностью мужчина вызвал очередную вспышку гнева человека-скалы, заставляя того перекинуть все свое внимание на его персону, совершенно забывая обо мне. Что ж, раз я никого не интересую, то следует сматываться, привлекая как можно меньше внимания.

Кода опасность побега миновала, я спокойно выдохнула, решая, что лучшее место для безделья и тем же временем какого-то подобия активности и ненастоящей занятости – это наблюдательный пункт. Теперь моим любимым дежурным, следящим за передвижением мертвецов за забором, стал Барри, так и не расставшийся со своими остановившимися часами. Мужчина, кажется, недавно заменил лопнувший ремешок, продолжая любовно глазеть на стоящие стрелки.

Барри продолжал делать вид крутого парня, чем вызывал смех некоторых, или же странную улыбку у его напарников. Однако старушки на станции любили мужчину, считая его действительно сильным и защищающим. Роуз – божий одуванчик, недавно лишившаяся мужа, такого же охотника как и Билл, нашла в Барри свое успокоение, принимая его как собственного сына.