Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Словно увидев какой-то отклик на лице бывшего одноклассника, обезумившего от одиночества и вечной лжи, я пожелала ему спокойной ночи, голосом полным сарказма, понимая, что он теперь и не подумает засыпать. Что он теперь будет бояться заснуть. Я вышла из старого кабинета, где пахло потом и еле уловимым запахом смерти, витающей поблизости. Не выдержав, я вновь заглянула в офис, где по-прежнему сидел Отис Кит, привязанный к стулу:
– Мне жаль тебя. – это были поистине самые ничтожные и худшие слова для парня. Я знала это, потому что меня это бесило – жалость к окружающим и самому себе. Думаю, темноволосый жалел себя, понимая, что сделал.
Казалось, вся станция спит, не думая, да и не зная о том, что произошло. Уверена, так оно и было. Поэтому мне захотелось исчезнуть с этих сонных коридоров, потонувших во мраке. Создалось ощущение, что этот коридор был единственным все еще не спящим местом.
«Темно», - пронеслось в голове, когда я сделала первый шаг, желая быстрее оказаться в большой комнате, отделенной под одну из спален, где на полу лежало множество матрасов.
– Что за пятно у тебя на майке? – неожиданный вопрос из темноты заставил меня подпрыгнуть, рефлекторно протягивая руку к охотничьему ножу за поясом. Я почти была уверена, что это мертвец, хотя те не разговаривают…
Это был старик Билл, который словно только и поджидал, когда появятся союзники Отиса Кита, желающие устроить переворот, беря власть в свои руки. Пусть это и казалось глупым, в то же время было опасным.
Старик с белой бородой, которая была единственным ориентиром, чтобы видеть охотника, смотрел на мокрое пятно на моей толстовке. Голос Билла звучал как-то по-другому, то есть не так, как обычно: с явной насмешкой и немного уважением. Сейчас старик был холоден и до жути спокоен. После неудачной вылазки он постоянно о чем-то думал, ходил весь серьезный и угрюмый, почти не разговаривал. Билл устал от всего этого дерьма слишком быстро. Он был сильным, это было заметно сразу, поэтому я думала, что жизнь седого мужчины и до апокалипсиса была несладкой…
Билл просто устал.
Признать это сложно, но в последние пару дней я не чувствовала той расслабленности и спокойствия рядом со стариком, даже присутствие Агаты Дуглас казалось более приятным. Наверное, всему виной была сигаретная ломка…
Пару дней назад, когда я, совершенно забывая о своей порой резкой и неприятной манере, заговорила с Биллом о смерти Кристиана, тот неожиданно застыл, выпуская изо рта сигарету, которая тут же упала на бетон. Билл посмотрел на окурок непонимающим взглядом, а после вмиг стал груб и серьезен. Он что-то ответил мне, я вспылила в ответ, указывая на «говняное настроение», а после дедуля замахнулся, словно собираясь ударить. Он никогда так не делал, а даже если и делал, то в шутку. Но в тот раз все было слишком серьезно. Билл был слишком серьезен.
Он винил себя в том, что не отправился на вылазку и не спас Кристиана. Теперь старик хотел сохранить это место, постоянно выкладываясь по полной.
– Попробуй ударить, - напрягаясь, словно дикий зверь, готовящийся к прыжку, процедила я, смотря из-подо лба, в тот раз. Следя за рукой старика, я старалась не дернуться из-за таких действий всегда веселого Билла.
Кажется, именно после этого мы мало говорили с ним. Совсем мало…
– Отис оклемался, - отвечая на недавно заданный вопрос, сказала я, так же смотря на мокрое пятно от воды. Кажется, давно такого
– Очнулся?
– словно слыша в моих словах подозрение в свою сторону, переспросил старик с белой бородой.
– Веревки крепкие, не убежит, – стараясь сделать обычное лицо, будто забывая о том инциденте пару дней назад, ответила я.
– Ты пытаешься меня в чем-то обвинить? – тяжело выдохнул Билл, усаживаясь на длинную скамью, что стояла в темном коридоре. В ответ я лишь промолчала, не зная, что и сказать: с одной стороны да, но в то же время…
Я не знала, что делать в подобных ситуациях, когда все стремительно катится в пропасть, хотя множество раз утопала в дерьме. Начинало казаться, что выживать одной было бы легче: никаких споров или ссор, только безумное одиночество. Хотелось вернуться в «Счастливую долину», где стычки происходили только между мной и Тэдом Крайтоном, пытающимся уберечь.
Знаете, я заметила за собой одно качество: я постоянно злю и обижаю людей, которые дороги мне, которые пытаются помочь. Уже в который раз все это повторяется…
– Что хотел сказать тот парень своей выходкой? – после затяжного молчания, во время которого я думала о своем, спросил Билл, смотря куда-то в стену. –Дежурившие сегодня ребята несли что-то невнятное про этого подростка.
– Он хотел сказать, что здесь больше нет детей, Билл.
– на мои слова старик резко поднял голову, словно его ударило током и отбросило в сторону. Он посмотрел так, будто осознал самую важную вещь в его жизни, после понимающе выдыхая.
– Может, зря мы его привязали, не пленный ведь.
– старый Билл, не удрученный и не такой серьезный, вернулся, позволяя почувствовать что-то родное и близкое.
Я привыкла к обществу этого веселого старика, заботящегося и знающего толк в едких шутках.
– Завтра будет тяжелый разговор, - охотник сказал это так, словно подготавливал к чему-то масштабному и грандиозному. – Это касается каждого здесь… Спокойной ночи, милая.
========== 4.4.Новая надежда - Дальний рубеж(Часть1) ==========
Прошлая темная ночь в том же месте, с теми же людьми, кашляющими и ворочающимися, была одной из самых бессонных. Кажется, такое состояние, когда ты не можешь заснуть из-за лезущих в голову мыслей, последний раз навещало меня в первые недели после прихода на станцию. Да, кажется, именно тогда.
Слова старика Билла, брошенные им прямо перед уходом из темного коридора, заставили меня стать частью темноты, думая и предполагая, что же именно хотел сказать охотник. Его голос, резко меняющийся, был спутником этой ночи, не давал заснуть, настырно звуча где-то в голове. Мне было и жарко, что хотелось раскрыться, и холодно до дрожи из-за волнительных мыслей о предстоящем «тяжёлом разговоре». Мне оставалось лишь предвкушать и ждать. Ожидание одна из худших вещей в мире. Поверьте.
Именно по этой причине утром я выглядела не лучше тех мертвецов, что настырно пытаются просунуть свои пальцы через забор, опасно хрипя.
Из-за бессонной ночи, когда все, в отличие от меня, сладко спали, видя цветные сны или же кошмары, утром я провалялась на тонком матрасе, укрываясь от настырных солнечных лучей, проникающих через редкие окна на станции. Поэтому, когда кто-то упорно пихал меня в бок, что-то говоря звонким и громким голосом, я почти подскочила на месте, ища источник звука: