Мертвый сезон в агентстве 'Глория'
Шрифт:
Баграт снова махнул ладонью парням: идите, мол, в ту дверь и побеседуйте, но… не переусердствуйте.
Демидыч положил ладонь на плечо Довбне, тот покорно поднялся и пошел в соседнюю комнату, где половину помещения занимала тахта, покрытая ковром.
Спутник Демидыча взял из угла рулон клеенки и раскатил его по ковру: это понятно, чтоб кровью не испачкать. После этого плотно закрыл дверь и повернулся к Довбне…
Баграт откинулся на спинку кресла и внимательно наблюдал за выражением лица Маркина. А тот сидел, словно съежившись, и ждал.
Из–
Маркин дрожал, слушая, но даже не пытался заткнуть себе уши. Он словно наслаждался собственным ужасом. Баграт хмуро смотрел, и лицо его было каменным, словно у Будды.
Внезапно зазвонил мобильник на столике. Баграт Суренович неторопливо поднял трубку, включил, поднес к уху.
– В лагере посторонние! – прокричал чей-то голос.
– Проверьте кто, – спокойно сказал Малюта.
– Я… – Речь оборвалась, послышался то ли вскрик, то ли что-то сломалось, хрустнуло. Связь оборвалась.
За дверью стихло. Баграт поднялся и пошел к окну, отодвинул занавеску. Увидел двоих в черной форме, мирно беседующих неподалеку возле увитой плющом беседки.
Грохнуло в прихожей, будто дверь сорвалась с петель. Баграт обернулся. А вот теперь очередная дверь и в самом деле сорвалась с петель и плашмя рухнула на пол. На нее тут же выпрыгнул Голованов с пистолетом в руке. Следом Филя за шиворот втащил и швырнул на пол охранника, обеспечивавшего безопасность Баграта во время «дружеской беседы» с Маркиным и Довбней.
Из соседней комнаты вышел целый и невредимый полковник Довбня. За ним, опуская рукава черной форменной рубашки, шагнул Володя Демидов. Увидел Севу с Филей, криво усмехнулся и качнул головой назад:
– Слабак… Два приема и – готов.
Баграт застыл, словно изваяние. Маркин сжался в кресле до размеров подлинного хорька.
– Что там? – спросил Демидов, кивая на окно.
– Все по плану, – сказал Голованов и повернулся к Баграту: – Руки попрошу, господин Мкртчян.
Баграт послушно протянул руки, и на них щелкнули металлические браслеты.
– Вы тоже! – сказал Сева Маркину.
Но тот так и взвился в кресле, крича, что он не подчинится неизвестно кому! Что он работает в Кремле! И вообще, где ордер?
– Постановление на арест вам сейчас представят, – сказал Сева и добавил Баграту: – И вам тоже… Ну что, Тимофей, – он широко улыбнулся, – не сдрейфил?
– Был момент, – честно признался полковник. – Но когда увидел Володю, понял, вы рядом, ребята…
Так началась операция по зачистке владений господина Коновалова Григория Степановича, а попросту Отца, которую долго готовил Вячеслав Иванович Грязнов, скрывая даже от собственных заместителей. Не из-за недоверия, нет, а потому что информация постоянно носится в воздухе и ждет только самого малого подтверждения. Чтобы взорваться возможным предательством. Не зря ведь утверждал доктор Штиль, что властные и криминальные структуры в стране сошлись ближе
Обыск тайников спорткомплекса выявил несколько сот единиц стрелкового оружия, запасы пластита и боеприпасов, а также более ста килограммов расфасованного и готового к транспортировке героина.
Поскольку основная должность Малюты называлась директор спортивно-оздоровительного комплекса «Мужество», ему и было предъявлено обвинение в незаконном хранении оружия и наркотиков. И Баграт Суренович Мкртчян, по кличке Малюта, в наручниках отправился в Матросскую Тишину.
А Игорь Леонидович Маркин прямой дорогой отбыл в кабинет Турецкого. И оттуда, после напряженного многочасового допроса, отправился следом за Малютой…
Уже совсем поздно вечером Александр Борисович Турецкий позвонил Грязнову на службу, в МУР. Хозяин кабинета был на месте. Он проводил разбор полетов, обсуждались первые итоги проведенной операции. Ради «важняка» сделал короткий перерыв. Только на телефонный разговор.
– Примите мои нежные поздравления, господин генерал, – ласково сказал Турецкий.
– И вам позвольте тем же концом по тому же месту, экселенц, – ответствовал Грязнов.
– Ну-у! – восхитился Турецкий. – Растем над собой! Свою признательность «Глории» мой шеф выразит лично. А ты ожидай.
– Что, награды?
– Нет, скорее общественного признания. Завтра к тебе нагрянут телевизионщики. Расскажешь им обо всем, что сочтешь нужным, со свойственным тебе красноречием.
– Этого еще не хватало! – возмутился Вячеслав Иванович.
– Надо, Славка, надо. А я им про Комара добавлю. Свяжем ситуацию в единый узелок, и пусть тогда попробуют начать зачистку свидетелей.
– Ах в этом плане. Надо подумать.
– Я тебе с утречка подброшу кое-что из показаний Маркина. Что же касается Мкртчяна, то он уже в дерьме по уши. Так что у меня появится возможность вызвать пока для дачи свидетельских показаний самого Коновалова. Пусть только попробует не явиться!
– Хорошие перспективы открываются, я смотрю, Саня!
– Жаль только, что идея с Отцом пришла в голову не мне, а Косте. Ну, в конце концов, на то он и начальник, я ему так и сказал.
– А он?
– Жмурится, как сытый котяра, и напевает ту, нашу, помнишь? «Я просыпался на рассвети-и, был молод я и водку пил…»
– «И на цыганском факультети-и образованье получи-ил», – дурным голосом закончил Грязнов и запнулся. Продолжил деловым тоном: – Договорились, Александр Борисович. Пока.
«Это там у него сотрудники, – сообразил Турецкий. – Небось глаза вылупили на своего генерала…»
Известие об аресте Баграта Суреновича Мкртчяна разнеслась мгновенно. Боссы российского криминала всполошились, засуетились. И было отчего.
Почти все были уверены, что Малюта в Матроске не засидится. Отец не позволит. Слишком многое знает Баграт, слишком серьезные концы в руках держит. Не король, конечно, не первое лицо, чтоб провозгласить: «Король умер, да здравствует король!» – однако же…