Мертвый Змей и Кубок Огня
Шрифт:
Девочки так и ахнули.
– Какой красивый! - всплеснула руками Хана Аббот из Хаффлпаффа. - Где она его раздобыла? Их так трудно поймать!
Единорог был чистейшей белой масти, и по сравнению с ним даже снег выглядел сероватым. Он волновался, месил золотыми копытами снег, то и дело вскидывая голову с прямым, как стрела, рогом.
Гарри устремился было вперёд, но профессор Граббли-Дёрг остановила его, больно ткнув в грудь.
– Мальчикам остаться. Единороги предпочитают женскую руку. Девочки, вперёд, осторожнее. Идём медленно, не торопясь...
И профессор во главе кучки девочек осторожно двинулась к единорогу, а мальчики остались у ограды загона. Вскоре
Осторожно оттолкнув в сторону руки девушек, единорог повернулся к ограде и направился к равенкловской группе учеников. Гарри перебрался через ограду и начал чесать магическое существо у основания рога.
– Можете присоединиться, - сказал он через некоторое время однокурсникам.
– Только медленно и осторожно. И небольшими группами.
Вскоре чуточку нервного единорога обхаживали уже парни. Профессор удивленно-заинтересовано за этим наблюдала.
– Как?
– выдохнула она.
– Это же не детеныш. Ладно, каким-то способом вы его подманили, но заставить не шарахаться от мужчин...
– Подманил с помощью природной магии, а насчет не шарахаться... Если коротко, все то немногое, что вы только что рассказали о поведении единорогов действительно соответствует истине. В обычных спокойных условиях. А вот если рядом с единорогами появляются те немногие хищники, которые не только достаточно агрессивны, чтобы напасть на единорога, но и достаточно безмозглы, чтобы проигнорировать ... гм... опаску, которую вызывает их магия. А также достаточно сильны, чтобы пережить последствия убийства единорога в краткосрочной перспективе и сбросить их в долгосрочной. В общем, появление в том же лесу достаточно неразумных хищников примерно четвертой-пятой категории опасности по министерской классификации вызывает у единорогов специфическую поведенческую реакцию. А именно, единороги ищут защитников. Более разумных существ, способных оценить соседство с единорогами, само по себе чрезвычайно благотворное. В моем лесу таковыми защитниками является наше гнездо, в Запретном лесу опасностью были акромантулы, а защитниками всех единорогов этого леса до недавнего времени были кентавры. С пробуждением Риссиуса защитником в окрестностях Хогвартса стал он, так что сюда перекочевало несколько стад. А заодно их защитником считаюсь и я, как член гнезда василисков. Что дает мне ряд преимуществ. Так что поведение этого единорога по отношению к школьникам это последствие инстинкта - маги неопасны, потому что защитник здесь.
– Но ведь акромантулы почти два года как мертвы, - заметила Гермиона.
– Так быстро это изменение в поведении не рассасывается, особенно если опасность держалась десятилетиями. Года через четыре, может пять, единороги снова станут гордыми и независимыми, но пока этого не произошло. Привели бы вы лучше кобылу, да примерно месяц назад, когда жеребята были совсем маленькими, - сидхе улыбнулся.
– Вы когда-нибудь пробовали молоко единорога?
– Это же один из ценнейших и редчайших ингредиентов для лечащих зелий, не уступающий крови, но не несущий проклятья, - сказала профессор.
– Но его практически не добыть...
– Кто же из молока единорога зелья варит, его пить надо!
– рассмеялся сидхе.
***
После ужина вышли из замка и побрели по глубокому снегу к хижине Хагрида. На стук внутри никто не среагировал.
– Хагрид, это мы, - крикнул Гарри и снова заколотил в дверь. - Открой.
Хагрид
– Ладно, пора применять серьезные методы...
– тихо сказал сидхе.
– А дверь эти серьезные методы переживет?
– Я же не ломать её буду, - ответил он, после чего перешел на крик.
– Хагрид, там раненый единорог!
Сначала послышался тяжелый топот, потом звук отодвигаемого засова.
– Показывайте!
– высунул голову Хагрид.
– Да успокойся, нет его, это мы тебя выманивали.
Полувеликан прикинул, возможно ли закрыть дверь перед равенкловцами, вздохнул, осмотрел их и пошел к столу, за который и уселся. Вид у него, прямо сказать, был ужасный: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего - нечёсаные, они смахивали на огромный моток спутанной проволоки.
– Хагрид, неужели ты думаешь, что из-за этой газетенки и её репортерши что-то изменится?
– спросил Гарри.
– Стало известно, что ты наполовину гигант. Так об этом и так половина школы догадывалась. Как минимум равенкловцы уж точно к тебе хуже относиться не будут. У нас декан все-таки потомок гоблинов... И родители учеников поймут, сами здесь учились.
Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду.
– Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали. Скоро придут письма.
– Это тебе то? Обо мне эта Скитер вообще пишет, что я - Темный Лорд, - ответил Гарри.
– Как ты думаешь, сколько мне громовещателей придет? И что, я волнуюсь о том, что обо мне пишет какая-то дрянная репортерша в газетенке, пусть даже самой читаемой магами Британии? Или тем более меня не волнуют громовещатели, которые не замедлят мне послать как новому Темному Лорду?
– Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в школу, - ласково сказала Гермиона. - Вернись, мы все по тебе скучаем.
Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слёз. Уговоры продолжались.
– Вы правы... - Хагрид вытер слёзы тыльной стороной ладони. - И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел... - Он снова заплакал и тут же смахнул слёзы. - Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка...
Он встал, подошёл к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на плече Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хагрида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз.
Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем ещё мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое - лет одиннадцати, не больше.
– Здесь меня только что приняли в Хогвартс, - всхлипнул Хагрид. - Отец себя не помнил от радости! Хоть волшебник из меня мог и не выйти - из-за матери... Да, по чести, не больно-то я был силён в волшебных науках... Спасибо на том, что выгнали меня уж после... как он помер... я был тогда на третьем курсе... Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верил, вот что главное, пропасть не даст... Не такой, как другие начальники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его приютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего... Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести... А другие ещё и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: "Я такой, какой есть, и всё тут". Отец говорил: "Никогда себя не стыдись. Злыдни всегда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят". Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. "Широка в кости..." Ну и пусть её со своими костями!