Меря и Ростовское княжество. Очерки из истории Ростово-Суздальской земли

Корсаков Дмитрий

Рассмотрим сначала колонизацию княжеско-военную.

Рюрик, оставшись после смерти братьев своих Синеуса и Трувора единой главой призвавшего князей союза: новгородцев, кривичей и мери – начинает раздавать города «мужам своим». В числе этих городов является Ростов¹¹³. Это первое, так сказать, историческое упоминание Ростова в летописи. С этого времени, с 60-х годов IX в., начинается в славянских поселениях среди мери установление княжеского и дружинного порядка. При Олеге в Ростове находился «князь, сущий под Олегом»¹¹⁴. Ростов является в это время одним из значительнейших городов в землях, подвластных Олегу.¹¹⁵. «Муж» Рюрика и «князь» Олега, по всей вероятности, ограничивались сбором дани с населения¹¹⁶, кроме дани, население страны должно было участвовать в походах верховного князя Олега, выставляя известное число воинов¹¹⁷. Таким образом, особого варяжского влияния нельзя искать в Ростове, в земле мери. Варяги и до Рюрика собирали там дань, как мы видели выше, и при нем, и после него ограничивались этой же данью. Они были там «находницы», по выражению летописца. Мы не беремся делать предположения о том, в какие отношения становились варяги к туземному населению,

и курганы норманнские в этой стране, указанные графом Уваровым, ждут еще тщательной разработки для уяснения степени норманнского элемента в верховьях Волги¹¹⁸. Софийская первая летопись говорит, что Рюрик, Синеус и Трувор «пояша с собою дружину многу… и, утвердившись, в земле союза их призвавшего, почаша воевати всюду»¹¹⁹. Если принять это свидетельство, то можно предположить завоевание страны, которого иные ученые совершенно не желают видеть в образовании русского государства.

Г-н Гарелин, один из местных исследователей древностей Владимирской губернии, основываясь на этом свидетельстве, полагает, что Суздаль был основан варяжскими дружинами, которые спустились из оз. Неро по р. Нерли¹²⁰. Конечно, это мнение можно принять только как догадку. Суздаль мог быть точно также основан и славянскими колонистами, спустившимися из оз. Неро по р. Нерли. Но во всяком случае возникновение Суздаля весьма древне и может быть приурочено к концу IX в., потому что Суздаль, или, по древнейшей орфографии наших летописей, Суждаль является вторым по времени своего возникновения и вторым по своему значению после Ростова – «старейшим городом земли»¹²¹. Название его очевидно чудское, и мы не имеем ключа к его объяснению. Ананий Федоров, ключарь Суздальского собора, живший в первой половине XVIII в., приводит следующую сказку о возникновении Суздаля из «письменной повести», которая, по его словам, есть народная. При рассеянии людей по вселенной после вавилонского столпотворения, в 4902-й год от Всемирного потопа, пришли в российские страны три брата – великие князья: Сан, Авесхасан и премудрый Асан, происходившие от Иафета, сына Ноева.

Из них два брата остались у Варяжского моря [12] и устроили города (в том числе Новгород), а третий, Асан, ушел от них далеко в дикий лес, в топкие места; долго искал он удобное место для поселения, долго раздумывал и, наконец, нашедши такое место, заложил на нем город и, по великому своему суждению, назвал его Суждалем¹²². Ананий Федоров не доверяет этой сказке и полагает, что название «Суждаль» произошло позднее, вследствие разных фонетических изменений, из Суходола, первоначального наименования места, где возник город¹²³.

12

Так в старину называли Балтийское море.

С 913 по 988 г. в летописях ничего не встречается о земле Ростовской. Игорь, занятый исключительно делами юга, мало заботился о северо-востоке¹²⁴. Ольга была в новгородских владениях, «устави погосты и дани» по Мете и «дани и оброки» по Луге, а Святослав, «налезе вятичей», прошел на Оку и Волгу¹²⁵. В Ростове же из них никто не был. Вследствие этого можно предположить, что Ростовская область в это время пользовалась достаточной независимостью от приднепровских князей, управляясь, быть может, потомками «князей, сущих под Олегом»¹²⁶.

Под 988 г. у Нестора, вслед за принятием христианства Владимиром, помещено распределение им волостей между сыновьями. По этому распределению Ростов достается Ярославу, который, после смерти старшего брата Вышеслава, переводится в Новгород, а в Ростов назначается Борис¹²⁷. С Ярослава и Бориса начинается в Ростове ряд князей, которые не живут там постоянно, а только наезжают в глухую лесистую местность, отдаленную от главной исторической арены того времени – Приднепровья. Долго ли прокняжил Борис в своей волости, неизвестно; из летописи и из жития его видно только, что во время смерти Владимира Борис был при нем¹²⁸. Ярослав, княживший в Приднепровье после смерти отца своего Владимира, бывал в Ростове. Ростов вместе с Новгородом, как видно, принадлежал к его волости¹²⁹. В одну из поездок в Ростов был им срублен город, названный им в свое имя Ярославлем¹³⁰. Позднейшее предание так рассказывает о возникновении этого города: Ярослав, посетив древний Ростов, охотился на берегах Волги и здесь, при впадении Которосли в Волгу, отстав от дружины своей, встретился с медведицей и убил ее топором. На этом месте он построил церковь во имя св. пророка Илии (христианское имя Ярослава) и срубил город Ярославль¹³¹. После Ярослава Ростовская область сначала принадлежала к владениям Новгородским, а после смерти Святослава Ярославича в 1076 г., вместе со всем Поволжьем, составляла волость пятого сына Ярослава, Всеволода, князя Переяславля-Южного¹³²

Владимир Мономах, сын Всеволода – этот типичный представитель южного князя, который в свою многотрудную жизнь совершил 83 похода, который не знал устали, будучи постоянно на коне, сражаясь за Русскую землю, который делал страшные концы по тогдашней непроездной дороге из Киева в Смоленск и оттуда в Переяславль, пробивая себе путь через недружелюбных вятичей и подвергая себя опасности в путях, нападению диких зверей – этот князь был несколько раз в Ростовской области. Здесь срубил он город на Клязьме в свое имя – Володимир, который впоследствии, в отличие от Владимира-Волынского, стал называться Залесским¹³³ и построил церковь в Ростове¹³⁴ По смерти Всеволода Ростовская область, стала волостью Мономаха. В последние годы жизни, отвлеченный от далекой страны событиями юга и избранный, наконец, после смерти Святополка, князем Киевским, Мономах сам не ездит уже в Ростовскую область, а посылает туда своих сыновей. Ростовская область делается, так сказать, отражением южных усобиц, становясь ареной распри между Изяславом Владимировичем и Олегом Святославичем Черниговским¹³⁵. Любечский съезд укрепляет Ростовскую область за Владимиром Мономахом и его родом¹³⁶. С этого времени там впервые является самостоятельный

князь – сын Мономаха, Юрий, прозванный Долгоруким. Во все это долгое время, от Олега до Юрия Долгорукого, ни один из князей не живет подолгу в далекой Ростовской области. Все они являются там гостями, и то нечастыми. Один Мономах туда ездит усердно. Князей привлекают туда чрезвычайные случаи, вроде голода, бывшего в 1024 г., и смуты, производимой по поводу этого голода волхвами, вследствие чего отправился туда Ярослав – и то мимоездом в Новгород¹³⁷. Князья управляют своей далекой областью через своих «мужей», через даньщиков. Так, например, Ян Вышатич собирает там дань в 1071 г. для князя Святослава¹³⁸. Князьям некогда заниматься отдаленной областью Ростовской, их внимание приковывает к себе «Русь», южное Приднепровье.

Юрий был в Ростовской области еще в 1096 г., судя по письму Мономаха к Олегу Святославичу¹³⁹. После этого он, по всей вероятности, пребывал на юге. Мы имеем, по крайней мере, положительное известие, что в 1107 году в Ростовской области не было князя¹⁴⁰, а в 1125 г. видим Юрия в Киеве на погребении Мономаха¹⁴¹. Юрий всеми своими симпатиями тянется к югу, цель его постоянных стремлений есть старший южный город Киев. Добывание его себе по праву старейшинства и забота о том, чтобы Киев не достался кому-нибудь из младших родичей, а тем паче не перешел бы во враждебную линию Ольговичей – вот те задачи, которые поставил себе Юрий после смерти Мономаха, те задачи, которые он стойко преследовал всю свою жизнь! Поэтому он немедленно после смерти отца, начинает сторожить Киев. Он остается на постоянное жительство в Городце, недалеко от Киева и, желая еще более укрепиться на юге, в 1185 г. променивается с братом Ярополком волостями: «испроси у брата своего Ярополка Переяславль, а Ярополку вда Суждаль и Ростов и прочую волость свою, но не всю»¹⁴². Через два года после этой мены, в 1137 г. Юрий удаляется в Ростов¹⁴³, следовательно, Ростов принадлежит снова ему. Двенадцать лет с тех пор пребывает в Ростовской области Юрий, следя за событиями юга. Между тем на юге произошли события, которых именно всего более боялся Юрий. После смерти брата его, Ярополка, на киевском столе сел Ольгович Всеволод, а после его смерти и кратковременного правления брата его Игоря, великим князем Киевским стал Изяслав Мстиславич, племянник Юрия помимо двух дядей: Вячеслава и Юрия. Юрий забывает враждебные отношения

Ольговичей к Мономаховичам и соединяется со Святославом Ольговичем против племянника Изяслава Мстиславича; он призывает даже половцев, этих исконных врагов южной Руси. С 1149 по 1155 г. тянется ряд походов Юрия под Киев из Ростовско-Суздальской области. Эти далекие походы были сопряжены с большими затруднениями. Непроездные топи и болота, большие многоводные реки служили главным препятствием весной и летом, а зимой затрудняли переход глубокие снега – от долгих утомительных переходов лошади то портили себе ноги, то делались жертвой повального мора; через реки весной нельзя было переправляться на судах, а лошади тонули. Вследствие всего этого войска должны были возвращаться с полдороги¹⁴⁴. Юрий предавал разорению и грабежу Приднепровье, а Изяслав Мстиславич проникал в землю Ростовско-Суздальскую по Волге¹⁴⁵. Война кончается смертью Изяслава Мстиславича и старшего брата Юрия, Вячеслава. Юрий, наконец, после многолетних треволнений, укрепляется в Киеве. Но недолго наслаждается он спокойствием. Юрий не пользуется любовью киевлян, и они входят в переговоры с Изяславом Давидовичем Черниговским; но не успел еще счастливый соперник Юрия вступить в Киев, как Юрий умер в 1157 г.

Печальна и весьма замечательна судьба этого младшего из сыновей Мономаха. Стоя на рубеже двух исторических эпох, княжеско-родовой и княжеско-единовластной, двух этнографических формаций русской народности: восточно-русской и южно-русской, – Юрий в своем личном характере носит ту же двойственность. С одной стороны, все его идеалы лежат в южном Приднепровье, о «причастьи в Руси» себе и своим детям заботится он всю свою жизнь: его традиции – традиции южных князей; с другой стороны, в его характере заметны некоторые черты, напоминающие его сына Андрея Боголюбского, положившего основание новому порядку дел в княжеской Руси. Черты эти, правда, не выступают рельефно, он, так сказать, еще в зародыше, но и в этом зародыше проявляется уже «самовластие», – основная черта характера Андрея. Характер Юрия, вследствие этого, не представляет ничего цельного. Это переходный тип от южного князя к князю северному, от князя Приднепровья к поволжскому князю. Характер Юрия представляется нам промежуточным звеном, соединяющим его отца Мономаха с его сыном Андреем; без этого промежуточного звена невозможно было бы появление Андрея, который так резко во всем отличается от своего деда Мономаха. Нравственный характер Юрия весьма не симпатичен. Личный расчет есть основная движущая им сила, есть причина всех его действий. Из-за этого личного расчета он хитрит, он нарушает крестное целование, он соединяется с враждебными своему роду Ольговичами и, паче всего, «наводит на юг половцев», исконных врагов и насильников южно-русской украйны. Отец Юрия, «страдалец за русскую землю», Мономах, был не таков! Робкий воин и храбрый организатор, Юрий стремится постоянно на юг, и между тем вводит «наряд» в своей северо-восточной области Ростовской. Сражаясь во имя родовых княжеских прав с племянником своим Изяславом, он сам же нарушает эти права, садясь в Киеве помимо своего старшего брата Вячеслава. В народной памяти Юрий Долгорукий является жестокосердым, и, но народному преданию, построенный им город Москва «стоит на крови». Такой князь, конечно, не мог быть любим на юге, где прямота действий, мужество в брани, борьба с «погаными» половцами, служение земле, а не своей личности составляли народный идеал князя. Таким был Мономах; поэтому он и пользовался популярностью на юге, такими являются все Мономаховичи, особенно же потомство Мстислава Владимировича – эта «благородная отрасль благородного корня»; но Юрий был чужд югу.

Одиноким, нелюбимым народом является он в Приднепровье, куда стремились постоянно его все лучше помыслы¹⁴⁶.

Значение Юрия для Ростовско-Суздальской земли, прежде всего, определяется его колонизаторской деятельностью в этой земле. А. П. Щапов сближает эту деятельность Юрия с подвигами его соименника «Егория Храброго», которого принимает за мифического выразителя заселения «светло-русской земли», за установителя в ней оседлости¹⁴⁷. Колонизаторская деятельность Юрия выражается: в вызове переселенцев в Ростовско-Суздальскую землю, в построении новых городов и в расширении и улучшении прежде существовавших.