Меря и Ростовское княжество. Очерки из истории Ростово-Суздальской земли

Корсаков Дмитрий

Из той же номенклатуры поселений мы можем усмотреть постепенное расширение, разрастание самих поселений. Общим, родовым названием славянского поселения является деревня, т. е. совокупность жилых строений из дерева. Это название указывает на материал, из которого сделаны жилища, самый же способ поселения выражается в первоначальных терминах: починок, поселок, село, селение, выселок, которые возникают в смысле видовых проявлений поселения, по мере его постепенного разрастания, по мере увеличения в нем народонаселения. Первым таким проявлением становится починок, т. е. почин поселения, самое первоначальное жилище; при большем размножении населения, починок усваивает себе названия: поселка, села, селения, которые, в свою очередь, разрастаясь с течением времени, выделяют из себя колонии, известные под названием выселков¹⁰³.

Гораздо труднее поддается объяснению первоначальное значение города, городка, городища – в смысле термина поселения. Известно, что город, в позднейшем своем развитии, является у нас далеко не с тем значением как в Западной Европе. Но возникновение города и первоначальное

его значение у нас сравнительно с Западной Европой до сих пор не разъяснены должным образом. Все ученые, сколько нам известно, соглашаются в филологическом значении славянского города, в смысле огороженного места, но его этнографическое значение, как термин поселения, понимается ими далеко неодинаково. Так, например, Ходаковский старается доказать, что первоначально «город» и «городище» вовсе не были терминами поселения. По его соображениям, около городов и городищ возникали только поселения, а сами они были священными местами языческого поклонения богам и жертвоприношений; это были, по его мнению, священные ограды, осененные рощами и дубравами¹⁰⁴. Остальные мнения о первоначальном значении города и городища все склоняются к толкованию его в смысле термина поселения. Эти мнения могут быть сведены к трем главнейшим категориям: первая – видит в городе и городище первичные общественные укрепления, вторая – оставленные поселения и, наконец, третья – позднейшие военные укрепления, возводимые князьями¹⁰⁵.

Вдумываясь в первоначальное значение городов и городищ в земле мери, в земле Ростовско-Суздальской, мы находим возможным признать все четыре объяснения, представленные выше, и примирить кажущиеся в них различия. Мы полагаем, что все поселения и урочища, существующие в настоящее время в губерниях Ярославской, Костромской, Владимирской и Московской, с именами «города», «городка» и «городища» происхождением своим не одинаковы и могут быть отнесены к разным периодам славянской колонизации края. В период дохристианский, когда в землю мери проникали еще славяне-язычники, города и городки могли возникать в значении священных мест поклонения богам и жертвоприношений; затем, около этих городов и городков, как в христианскую эпоху около монастырей, сгруппировывались поселения. Эти поселения, в память их, также стали называться городами и городками. Затем, при недружелюбных столкновениях с туземцами, многие поселения – и эти города и городки, и деревни – должны были окапываться рвом и обноситься тыном, должны были огораживаться для защиты, и таким образом произошли общественные укрепления – города, термин которых сохранен в позднейших укреплениях, воздвигаемых князьями для защиты от набегов мордвы и булгар. Развалины всех этих городов и городков, следы их оград, их укреплений, находимые в настоящее время, народ называет общим именем «городища».

Таким образом, город, в первоначальном своем значении, мог быть таким же термином поселения, как и деревня, с тем только различием, что выражение «деревня» означало материал построения, а «город» – способ обеспечения окраин поселения, способ огораживания поселения вокруг. Позднейшее значение города начинает выясняться с эпохи утверждения княжеской власти; и в земле Ростовско-Суздальской и в других областях Руси город является в ту эпоху в значении земского, административно-княжеского и военного центра. На этом его трояком значении мы остановимся впоследствии.

Отношения, в которые становились первоначальные колонисты-славяне в туземцам мерянам были мирного свойства. Из-за чего им было враждовать с полудиким народцем? Враждебные отношения у колонистов с туземцами возникают обыкновенно из корыстных побуждений первых: таковы они были у русских промышленников и казаков, колонизаторов Сибири XVII в., таковы они были у испанцев, покоривших Мексику и Перу в XVI в. В обоих случаях колонистов смущали золото, богатые меха и драгоценные камни. Но земля мери не отличалась этими богатствами. Земля эта была испещрена множеством рек и озер и изобиловала лесом, наполненным дикими зверями. Изобилие этих природных даров не могло возбуждать корыстных побуждений в первоначальных славянских «находниках». Возможно предположить, что меря, будучи наподобие мордвы, склонна к слиянию с другими народностями, вошла скоро в близкие отношения к славянам. Эти близкие отношения могли простираться до полового соединения между славянами и мерянами. На такую мысль наводит нас склонность теперешней черемисской женщины легко входить в связь с посторонними мужчинами¹⁰⁶. Весьма возможно предположить, что женщины у мери отличались тем же свойством. Что же касается до первоначальных славянских поселенцев, то навряд ли они были настолько целомудренны, что отказывались от сожития с туземцами. Возможность этого сожития тем больше вероятна, что у язычников-славян и у язычников-туземцев не могло быть того взгляда на отношения к женщине, какой заявило впоследствии христианство, смотревшее очень строго на безбрачное сожитие с женщиной вообще, а особенно с язычницей. Славянские женщины, точно так же, могли вступать в связи с мужчинами-мерянами. Поэтому весьма легко предположить, что метисация славян с мерянами была первоначальной формой ассимиляции славянами мери и претворения ее, прежде других чудских народцев, в племя великорусское¹⁰⁷.

Одним из древнейших поселений славян среди мери, одним из старейших городов в их земле является Ростов Великий, основанный новгородскими славянами¹⁰⁸. Название его И. И. Срезневский производит от собственного имени Рост; Ростов – город Роста, как Ростиславль – город Ростислава¹⁰⁹. Когда собственно возник Ростов, неизвестно; известно только, что он уже существовал во второй половине IX в., при Рюрике. О зачине Ростова нет никаких преданий, никаких сказаний, что, между прочим, может указывать на его древность. Только позднейшие хроникеры, составители временников XVII в., желали видеть в основателе Ростова – Росса, приноровляя к этому городу готовое предание о Кие, Щеке и Хориве¹¹⁰. То было время моды на вымышленные генеалогии народов, государей и городов, в которых не затруднялись ни филологией, ни хронологией, храбро производя Словена и Росса от потомков Иафета, сына Ноева, Рюрика

от Августа-кесаря, а Москву – от Мосоха. Ростов возник у оз. Неро, в 54 верстах от Волги, с которой соединяет озеро речка Которосль. Трудно предположить, чтобы новгородские колонисты, очевидно спустившись к оз. Неро по Которосли, миновали бы ее устье при Волге. Славяне имели обыкновение ставить свои первоначальные поселения у устья рек, ограждая и обеспечивая ими владение всем течением реки. Поэтому мы полагаем, что, при движении новгородских славян с Волги по Нерли, вверх по ее течению к оз. Неро, должно было явиться славянское поселение раньше Ростова при устье Нерли или где-нибудь вблизи этого устья у Волги. Этим поселением могло быть то, которое впоследствии «срубленное в городе» великим князем Ярославом назвалось его именем: «Ярославль». Ростов, разросшись в глухой местности у обширного озера Неро, позднейшим своим значением затемнил не только это первоначальное, но и все остальные поселения. Старейший город земли – Великий Ростов – стал родоначальником других городов, «молодших», долго остававшихся его пригородами, сходившихся на общее с ним вече и крепко стоявших на том, «на чем положить» их старший город.

Глава II

Ростовско-Суздальская земля с 862 по 1157 г.

Значение того периода для Ростовско-Суздальской земли. – Характеристика колонизации княжеско-военной, монастырской и промышленно-торговой. – Ростовско-Ростов при Рюрике и Олеге. – Начало Суздаля. – Зависимость Ро сто веко-Суздальской земли от южных князей. – Владимир Мономах. – Юрий Долгорукий: его характеристика и его колонизационная деятельность в Ростовско-Суздальской земле, значение построенных им городов. – Водворение в Ростове христианства и его борьба с язычеством. – Св. Леонтий, Исайя и Авраамий. – Первые монастыри. – Границы Ростовско-Суздальской земли к концу периода. – Отношения к Новгороду. – Начало промышленно-торговой деятельности. – Начало столкновений с булгарами

В период времени с утверждения Рюрика в Новгороде в 862 г. до смерти великого князя

Юрия Владимировича, прозванного Долгоруким, в 1157 г., слагаются элементы гражданственности Ростовской земли, определяются основы ее последующего, самобытного развития. На пороге этого периода, в начале XI в. самое имя мери, аборигенов страны, исчезает в смысле этнографического термина¹¹¹ и заменяется через столетие, в начале XI в. другим термином: «земли Ростовской», а затем, в половине этого столетия получает полное свое название «земля Ростовской и Суздальской»¹¹². Очевидно, элемент славянский не только начинает преобладать, но далее поглощает собой чудское население края. Две новые силы, князь и христианство, кладут основание гражданственности земли. Под влиянием этих новых сил развивается дальнейшая славянская колонизация в землю Ростовскую; и к концу периода, в половине XII в., посредством этой колонизации зачинается новое племя, которое при последующем своем историческом развитии получает название великорусского. Это дальнейшее развитие славянской колонизации прежде всего проявляется в виде колонизации княжеско-военной. Зачин этому виду кладет первый князь в стране, Рюрик, а эпоха расцвета, наибольшего развития княжеско-военной колонизации относится во времени Юрия Долгорукого, устроителя Ростовской области.

После него княжеско-военная колонизация продолжается во все время существования ростовско-суздальских княжений вплоть до окончательного сложения Московского государства, которое этот вид колонизации начинает применять ко вновь забираемым областям и странам, при своем все более и более усиливающемся расширении на восток. Приемы княжеско-военной колонизации заключаются: в раздаче земель, в основании поселений и крепостей со стратегической целью. Пахарей для этих земель, насельников для поселений и крепостей князья выбирают или из «охочих людей», привлекая их к себе разными льготами, или из существовавших уже прежде поселений, выводя из них колонистов. Главное различие княжеско-военной колонизации от вольной заключается в инициативе передвижения, переселения. В первой она принадлежит князю, в последней – каждому отдельному переселенцу в частности или нескольким в совокупности.

Об руку с княжеско-военной колонизацией идет колонизация монастырская. Князь и его дружина являются первыми представителями христианской религии; их сопровождает епископ; основываются церкви или в существовавших уже поселениях, или на совершенно не заселенных местах. В первом случае церкви являются хранителями и распространителями культуры и цивилизации, во втором, кроме этого, еще центрами новых поселений. Христианские начала пускают корни. Являются подвижники-аскеты, проникающие дальше в глубь леса уже не по рекам, а по непроходимым дебрям и трущобам. Здесь, вдали от жилья человека, окруженный дикими зверями, аскет-подвижник ставит себе келью. К нему мало-помалу сходятся «охочие люди», но уже не ищущие разгула и приволья, а стремящиеся к успокоению душевному, к умиротворению своей совести, жаждущие не добычи и прибыли, а христианского подвига и спасения души. Келья огораживается тыном, ставится церковь, и ее колокол впервые нарушает девственную тишь лесов; зарождается община, зачинается монастырь, около которого вскоре скучивается поселение. Монастырь является проводником христианской цивилизации и вместе с тем зерном новых поселений, нового колонизаторского движения. Из монастыря с течением времени выходят новые подвижники, ученики его основателя, и заводят новые монастыри. Таким образом, является целая эманация христианских поселений, и каждая новая церковь, каждый новый монастырь все шире и шире, все далее и далее вглубь страны раздвигают элемент славянский и распространяют христианство, силу, всего более ассимилировавшую туземные инородческие племена и претворившую их в одну нераздельную народность великорусскую. Там зачинается в дикой стране культура. Князь и епископ, город и монастырь являются питомниками и проводниками этой культуры, которая с течением времени развивается все более и более. Возникают промышленность и торговля, эти главнейшие показатели развивающихся сил экономических, эти регуляторы общественной жизни. Население края получает новый стимул для деятельности, новый стимул для передвижения. Зарождается четвертый вид колонизации – промышленно-торговый; зачинаются новые центры – промышленно-торговые: ярмарки и базары или просто склады товаров, а около этих центров скучивается народ, появляется новое поселение.