Мерзость
Шрифт:
— Думаю, мы используем эту чертову веревку скорее в качестве средства самовнушения, чем как реальную меру предосторожности, — заметил Дикон.
Такая низкая прочность на разрыв, говорил нам Дикон минувшей зимой, когда мы испытывали новую веревку в Уэльсе, стала причиной гибели — как в Гималаях, так и в Альпах — многих альпинистов, которые шли вниз по крутым склонам, вместо того чтобы спуститься по веревке, обеспечивавшей безопасность. Новая веревка «с комбинированными волокнами», как предпочитал называть ее Дикон, выдерживала нагрузку до 1100 фунтов, прежде чем порваться. Это не удовлетворило Ричарда — он мечтал о более прочной веревке, вроде нейлоновой веревки
Однако даже с этой новой, усовершенствованной веревкой нам с Же-Ка пришлось поломать голову над порядком нашего спуска. Очевидно, что Жан-Клод пойдет первым, но кто за ним? Из пятерых оставшихся Анг Чири и Лакра Йишей с трудом стоят и ковыляют на обмороженных и опухших ногах — они даже не смогли зашнуровать свои ботинки, и нам с Же-Ка самим пришлось надевать им «кошки», — и поэтому они не в состоянии обеспечить страховку, если Жан-Клод вдруг провалится в невидимую расселину. И ни я, ни «волшебная веревка Дикона» не выдержим веса трех падающих мужчин, независимо от того, насколько быстро мне удастся воткнуть ледоруб в снежный покров ледника.
Поэтому мы решились на компромисс. Первым идет Же-Ка, за ним Бабу Рита — самый здоровый из шерпов в тот ужасный день, — затем я (в слабой надежде, что смогу подстраховать двух человек), после меня Анг и Лакра, держась друг за друга, а замыкающим у нас будет Норбу Чеди, с отмороженными щеками и всем прочим. Теоретически я могу подстраховать Анга и Лакру, если один из них или оба провалятся в трещину позади меня.
Не вызывает сомнений, по крайней мере у нас с Жан-Клодом, что, если Норбу Чеди придется страховать большую часть группы или всех, шансов у нас никаких.
Мы удаляемся от быстро исчезающих за пеленой снега остатков третьего лагеря — сначала вверх, а затем вниз, на ледник Восточный Ронгбук, и начинаем спуск по его неожиданно крутому склону. Я не понимаю, как среди этой непрекращающейся ни на минуту метели Жан-Клод находит дорогу и умудряется обходить сотни трещин, которые он отметил во время подъема при солнечном свете два дня назад. Большую часть наших бамбуковых вешек либо сдуло, либо замело, но Же-Ка время от времени вытаскивает из снега одну из них, показывая всем нам, что мы не сбились с пути.
Я не верю в сверхъестественное, однако всегда — после того дня — буду настаивать, что Жан-Клод Клэру обладал необычным, но более чем реальным шестым чувством, которое позволяло ему находить трещины, невидимые даже в солнечный день, когда помогают тени, не говоря уже об этой слепящей метели. Несколько раз он поднимает руку, останавливая нас, потом поворачивается, возвращается по своим быстро исчезающим следам и ведет всех назад, в обход трещин, которые время от времени становятся различимыми для остальных, но в основном невидимы для всех, кроме Жан-Клода.
После нескольких мучительно медленных часов в лагере, когда мы одеваемся, завязываем шнурки, надеваем «кошки», пакуем палатку и другие грузы (большую часть несет Же-Ка), мы еще несколько часов спускаемся по леднику, с остановками и возвращениями, пока не подходим к лестнице, перекинутой через расселину — во вторник от третьего лагеря ее отделяло меньше часа пути.
Жан-Клод поднимает белую от снега руку, и мы останавливаемся, а затем медленно подходим к нему.
15-футовая лестница, связанная из двух коротких, сдвинулась с
— Merde, — говорит Же-Ка.
— Точно.
Снегопад по-прежнему такой сильный, что с трудом удается разглядеть дальний конец соскользнувшей лестницы всего в 15 футах от нас, но через несколько минут, когда снег становится чуть реже, мы понимаем, что случилось.
На дальнем, южном краю расселины имеется уступ — словно колонна льда, поддерживавшая дальнюю стенку; теперь он опустился футов на шесть. Одна наша растяжка из «волшебной веревки Дикона» отсутствует, а другая — левая, если смотреть на юг, — провисла под весом снега и льда; скорее всего, ослабли держащие ее ледобуры и колышек с проушиной. Мы оставили две обвязки для тяжело нагруженных носильщиков, которые должны были проследовать за нами в среду — чтобы они пристегивали карабин своей обвязки к одной из веревок во время прохода по шаткой лестнице, — но обвязок теперь не видно. Они либо занесены снегом, либо упали в широкую трещину.
Мы отвязываемся от общей веревки, и Бабу Рита снова привязывает ее — теперь он ведущий в связке из четырех шерпов. Мы с Жан-Клодом образуем вторую связку, и он опускается на четвереньки, чтобы поближе подползти к лестнице и краю расселины.
Я беру у Анга Чири и Норбу Чеди длинные ледорубы, и мы с Же-Ка как можно глубже вгоняем их в снег и твердый лед и привязываем Жан-Клода куском «волшебной веревки» длиной футов 30, чтобы ледорубы послужили первичной страховочной системой, если он упадет. Я машу рукой Ангу и Норбу, чтобы те встали на ледорубы, придавив их своим весом. Потом беру длинный ледоруб Лакры Йишея и кладу на край расселины, глубоко вонзив изогнутый клюв в лед. Если Же-Ка упадет, то веревка от точки страховки и моя веревка должны опираться на гладкое дерево рукоятки ледоруба, а не врезаться в край расселины. Бабу Рита вонзает свой ледоруб позади нас и накидывает на него веревочную петлю — на случай, если снег провалится под Ангом, Норбу и Лакрой. Теперь он их страхует.
После этого я как можно глубже втыкаю стальной клюв своего ледоруба в снег — тут слишком много снежной крупы, чтобы он надежно закрепился, — и отхожу от края расселины, разматывая 30 футов веревки, которые я оставил между собой и Жан-Клодом.
Он начинает ползти по наклонной лестнице. Я напрягаюсь, приготовившись к внезапному рывку, если Же-Ка сорвется.
У Жан-Клода свободна только одна рука, которой он хватается за лестницу впереди себя; в другой руке у него короткий ледовый молоток, которым он на ходу сбивает лед с деревянных ступенек и веревок. Же-Ка не снял нагруженный рюкзак. Мы поняли друг друга без слов — если лестница выдержит, шерпы тоже должны преодолеть расселину с грузом за спиной. В этом ледяном мире с постоянно падающей температурой и непрекращающейся метелью потребуется слишком много времени, чтобы переправить груз вручную. Так что либо пан, либо пропал.
Примерно посередине, когда ноги и ягодицы Же-Ка находятся выше головы, поскольку он ползет вниз, лестница опускается еще дюймов на шесть в снежной нише на противоположной стороне, и я снова напрягаюсь, готовясь к сильному рывку.
Но ничего не происходит. Новый уступ из снега и льда на противоположной стороне расселины держится достаточно долго, и Жан-Клод успевает доползти до конца. Потом он — удивив меня — встает на краю лестницы и вбивает ледобуры в голубую ледяную стенку маленького желоба, к которому он полз. Берет два куска веревки Дикона, привязывает к ледобурам, а противоположные концы обматывает вокруг двух сторон лестницы, пока веревки не натягиваются.