Мессир Константин. Дом колдуна
Шрифт:
А вот тут они здорово ошибались. Не прошло и получаса, как к нам на улице подошел незнакомец в сером костюме и торжественно сообщил, что готов купить дом. Этот готов был снять с меня груз аж за целых пятьдесят тысяч имперских золотых рублей.
— Дом не продается.
Фраза стала фразой дня. Я повторил ее далеко не раз, не два и даже не три. К нам словно выстроилась очередь из желающих заключить сделку. Где бы мы ни были, куда бы ни сворачивали, к нам всегда кто-то подваливал с очередным выгодным предложением. Вообще везде: на тротуаре, в Летнем саду, на набережной,
— О, еще один!
Такое чувство, что у колдунов столицы было особое сарафанное радио, и каждый последующий неизменно предлагал больше, чем предыдущий. Своим отказом я будто мотивировал их повышать цену. К вечеру она поднялась уже до трехсот тысяч.
— За такую сумму можно купить квартиру прямо у дворца, — важно сказали нам.
Ага, трешку — комнату мне, комнату Глебу и еще комнату, чтобы мы друг друга не передавили. Вот именно об этом мы и мечтали, когда покидали необъятное раздолье Родного поля.
Одни сразу понимали категоричное “нет”, другим приходилось повторять еще категоричнее — аристократических манер порой не хватало, зато здорово помогало воспитание, полученное в нашем захолустье. А самому настырному — тому, который навязался во время прогулки на катере — пришлось даже непрозрачно намекнуть, что вода в Мойке, несмотря на лето, холодная и не очень чистая.
Самое смешное, что каждый считал, что мы похожи на провинциальных идиотов, которых запросто можно облапошить. Но тут даже не вопрос, на кого мы похожи — скорее, вопрос, на кого мы не похожи. А по общему мнению, мы не похожи на тех, кто может справиться с этим домом.
— Ни черта они нас недооценивают, да? — бросил Глеб за ужином в ресторане. — Столичные колдуны, блин… Что надо сделать, чтобы дом стал твоим? Скажи, если чем помочь…
От этой темы меня уже начинало тошнить. Да знал я, что надо сделать — чем больше думал, тем меньше сомневался. А вот тебе, поверь, лучше этого не знать.
— А чего опять такой злой? — друг прищурился. — Ничего ж не случилось.
— Да я идеально добрый, — отозвался я, разрезая стейк; капли крови разбрызгались по тарелке.
Оставалось только вернуться в дом и послушать, как наша мадам начнет твердить про его продажу. А если у ворот обнаружится еще и толпа желающих сделать новые выгодные предложения, то это будет вообще вершина моей доброты.
— А поехали развлечемся, — заговорщически протянул Глеб.
— А ты что за день не развлекся? — сухо заметил я. — Весело же так было.
— Поехали девчонок поищем, — не отставал он, — а то я взорвусь!
Ну поехали. А то если тебя не выгулять, ты же дома на Святейший Синод накинешься. В лучшем случае расценит это как государственное преступление, а в худшем будешь валяться подпаленный каким-нибудь заклинанием против нечисти. Да и мне не повредит что-нибудь приятное.
— Эх, вот бы каких-нибудь близняшек найти… — мечтательно добавил друг.
Близняшек мы,
— И что вы отмечаете? — с ходу подошли к нам две девушки, едва мы только сели за столик в одном не самом дешевом заведении.
— Наследство получили, — бодро отозвался Глеб, пообещавший сегодня болтать за двоих. — Дом в столице!
— Дом в столице? — уточнили они, заинтересованно опуская свои попки вокруг нас.
— Так что сегодня гуляем, — заявил друг, жестом подзывая официанта, чтобы заказать еще. — И ни в чем себе не отказываем, — добавил он таким тоном, словно наделся, что и нам ни в чем не откажут.
Нам и правда не отказали. Сразу после всей компанией мы поехали в довольно пафосный пятизвездочный отельчик в центре, с золотой вывеской и красной дорожкой на входе. Однако тут мы недооценили столицу — девушки сказали, что можно разделить удовольствие на четверых. Правда, если номер будет люкс. Но мы были воспитаны в старых традициях — так что взяли два комфорта. Все-таки когда речь идет о сексе, член Глеба — это последнее, что я хочу видеть.
Огни вечернего города мелькали за окном. Закат уже разливался вовсю. Что-то довольно напевая себе под нос, Глеб сидел за рулем, а я устроился рядом, просматривая свежие фотографии на смартфоне. Моя спутница на этот вечер с удовольствием давала себя снимать — до, во время, после процесса — в общем, когда захочешь. Вообще все давала. Я пролистнул очередную фотографию и очередную удалил. То, что было на снимках, оказалось немного не таким, каким казалось в полутемноте бара и в полумраке номера — там она производила лучшее впечатление. Девчонка явно умеет себя выгодно подать, но не более того.
Она была на шестерочку из десятки. Хотя ниже семерки я обычно не опускался. Что поделать, иногда надо брать то, что есть.
— Вот же у тебя фетиш, — хмыкнул Глеб, косясь в сторону моего экрана, — то рисовать, то фотографировать…
А что в этом плохого? Все приятное, что вижу вокруг, я стараюсь снимать или зарисовывать — словом, запечатлевать. Чтобы потом, когда мне это особенно нужно и ничего приятного под рукой нет, хотя бы пересмотреть эти приятные моменты. Красивые девушки, классные пейзажи, шикарные интерьеры, вкусные блюда, причудливые десерты и снова красивые девушки. И немного пьяного, невменяемого, буянящего Глеба — смотреть на него такого тоже по-своему приятно.
К тому же девчонок, с которыми не трахался, я обычно и не фотографирую. Что приятно мне может сказать такая фотография? Напомнить, что я ее не трахал? А самые лучшие фотографии получаются сразу после, когда они еще в постели — растрепанные, разгоряченные, слегка прикрытые или и вовсе обнаженные.
— И как они не боятся давать тебе фотографировать себя… Ну, в таком виде, — друг вновь покосился на мой экран, где голая красотка изящно выгибала спину.
— А чего такого?
В конце концов, именно в таком виде я ее только что поимел.