Месть Блэка: Игра
Шрифт:
— Эм… Деда? — напряженно посмотрел я на спокойного мага, который доставал из внутреннего кармана… ещё один стеклянный глаз. От абсурдности ситуации где-то в горле забурлил смех, но я поспешно сглотнул непрошенное веселье.
— Давай я тебе помогу. Я тоже предложу тебе выбор. Всё-таки, ты не активировала портал, как я думал изначально, чтобы уйти отсюда одна, хоть и с другими мотивами… Но ты предложила нам выбор, не оказавшись при этом в одном из туннелей в городе, так что, я думаю, что ты заслуживаешь шанса. Шанса на то, чтобы покинуть это место вместе с нами, — Поллукс повертел шарик. — Я был практически уверен в том, что
— А если бы ты ошибся? — посмотрел я на деда, рисковавшего и магией, и собственной жизнью.
— Даже если бы я ошибался, он все равно ведет «отсюда», так что формально я выполнил условия клятвы, — пояснил старый маг.
— Чего ты хочешь? — проверив стеклянный шарик, Кассиопея со злостью раздавила его в руке, горящими ненавистью глазами смотря на деда.
— Клятва полного вассалитета, здесь и сейчас, на твоей филактерии.
— Я не буду клясться в верности тебе, старик! — гневно прокричала лич.
— Не мне, а главе рода Блэк, — спокойно ответил Поллукс, кивнув на меня. — С условием принести клятву верности роду Блэк на алтаре. Даю тебе десять секунд, — повторяя её же слова, продолжил дед, вновь наводя палочку уже на настоящий портал.
— Ты не сделаешь этого! — злобно бросила деду Кассиопея.
— Девять…
— Текели-ли! Текели-ли! Текели-ли! Текели-ли! — уже начало доноситься со всех сторон, а я еле-еле успел сбить небольшую летающую кляксу, попытавшуюся приземлиться на голову Поллуксу, который даже ухом не повел, продолжая смотреть на беснующуюся нежить.
— Восемь… — дед продолжал считать, а слова древнего заклинания сами собой всплыли в памяти и, даже не озвученные, просто отпечатавшиеся в моей памяти строками, тонким прохладным покровом окружили темной дымкой, маревом, щупальца которого, повинуясь моей воле, набросились на прибывающих тварей, терзая их и защищая меня, а также стоящего рядом Поллукса.
— Семь, — равнодушно, даже не глядя на меня, продолжил старый маг.
Уже готовясь к быстрому утеканию крох магического резерва, я с удивлением обнаружил, что с каждым новым разорванным противником магия все прибывает и прибывает. Сначала каплями, потом тонким ручейком, но она наполняла все мое тело, смывая усталость и даря ложное ощущение собственного всемогущества.
— Capacious extremis, turn ut pulvis! — темная сфера сорвалась с кончика волшебной палочки, аннигилировав двоих медленно подползающих, скользящих лапками по снегу бесформенных черных тварей.
— Это заклинание… Ты смог им овладеть?! — воскликнула Кассиопея, отправляя в очередного противника сгусток зеленого пламени.
— Шесть. — Я запустил еще одну темную сферу, а затем ещё одну, остановившую волну демонических созданий, которая в какой-то момент начал захлестывать меня, просто заваливая своей массой. Дед продолжал считать до того спокойно, словно находился сейчас за обеденным столом, а не в середине Нигде, окружённый противниками со
— Пять.
— Послушай, Поллукс, мы же все здесь подохнем! — Кассиопея даже сняла путы с Сигнуса, который тут же практически растворился в воздухе, с огромной скоростью начиная шинковать черную слизь вытащенными откуда-то мечами.
— Четыре, — ничего не ответив, продолжил старик.
— Да постой ты на секунду, я просто не смогу это сделать, одновременно отбиваясь от этих созданий! — рыкнула нежить.
— Три. — Я со смутным узнаванием наконец нашел идеальную форму для моего оружия и теперь толстые щупальца больше походили на длинные шипастые шеи, которые венчали оскаленные зубастые пасти, словно пираньи разрывающие аморфную плоть шогготов, отхватывая целые куски, которые придавали мне ещё больше энергии… Странно, почему я не использовал это заклинание раньше…
— Ладно, ладно, я согласна! Согласна на клятву! — взвыла, перекрикивая шум битвы, женщина.
— Два.
— А-агха-а-а…. Мерлин! — практически прорычала Кассиопея, левой рукой вскрывая себе грудину напротив сердца, которое, к моему удивлению, всё ещё продолжало биться.
— Один. Клянись….
— Кх-ха… клянусь в верности… — тяжело проговаривала слова классической клятвы полного вассалитета Кассиопея, с трудом поддерживая вокруг себя зеленый барьер, вокруг которого носился Сигнус, пытаясь защитить окончательно немертвую женщину.
Дальнейшее мне запомнилось какими то смутными обрывками. Вот Кассиопея договаривает слова, и между нами сплетается тонкая, но очень прочная нить клятвы… Следующий кадр — и мы пробираемся друг к другу через черную, постоянно меняющую свою форму массу, вставая спиной к спине против наступающих противников… Затем врезавшийся в память момент, как Поллукс кричит мне что-то в ухо, держа артефакт в руках, словно величайшую драгоценность, и я понимаю, что нужно хоть ненадолго задержать эту черную, пузырящуюся массу, и закрываю всех нас непроницаемым куполом, используя максимальное количество отростков покрова, И последнее — рывок в низу живота, как будто меня тащат за вцепившийся под ребра крюк…
А затем — жесткое приземление прямо на горячий песок, полностью отрубившее и так работающее со сбоями сознание, принесшее с собой такую долгожданную, непроницаемую тьму забытья.
Интерлюдия 2
— Кто нарисован на ста долларах?
— Бенджамин Франклин.
— Да, он сказал, что любая проблема — это замаскированная удача.
— С пушкой у виска, ему бы такое и в голову не пришло.
— Какого… кха-кха… — я очнулся от того, что в рот вливали странно пахнущую жижу, которая еще и попала не в то горло, когда вдохнул.
— Ешь давай! — послышался голос деда, который, когда я немного проморгался, обнаружился совсем рядом. — Это же черный пудинг из крови единорога! Ты знаешь, сколько стоит одна унция добровольно отданной крови единорога?!
— А почему такой странный вкус? Где мы вообще? — спросил я хрипло, на подрагивающих руках кое-как приподнимаясь на лежанке, чтобы было удобнее есть, кажется, действительно редкую вещь, которой дед кормил меня из небольшой миски. — Привет, дядя, привет, бабушка.