Месть человеческая – Том I

Фоков Алексей Фокович

Лаборатория обставлена по последнему слову техники, Академия Наук на исследование денег не жалеет. Я немного превысил свои полномочия и просканировал его срастания синапсов костного мозга и биомеханики протезов. Кое-что переделал. Сам. Теперь он хоть в ногах не заплетается.

В раздевалке душ и стерилизация, шум воды и жужжание облучателя.

И голоса лаборантов и лаборанток.

Мокрые голые люди, мужчины и женщины. Белые и синие халаты, ни единого чёрного пятна, раздевалка Демонов

в другом крыле, не стоит пугать женщин телами без ног и рук.

Не могу привыкнуть к обычаям этого мира. Прихожу рано, чтоб помыться и переодеться, раньше всего коллектива.

Все знают, что с ними рядом работает Грей, но я местными не брезгую, меня в Лаборатории уважают.

Провал Защиты Диссертации, не повод отменять фуршет. Без супруги не справился бы, мы с ней осколки нашей Ветви, и вместе и в горести и радости.

Вышло дороговато, ресторан сняли не самый дешёвый, и продукты пришлось доставать по связям Лады, она у меня логист-от-бога, и она же составляла программу, приглашала группу.

Мужчины пришли в костюмах, дамы в платьях, изысканные вина и кушанья, живая музыка.

Вечер был незабываем.

Мы, как и положено по статусу начальству, достаточно быстро исчезли, оставив коллектив наедине с едой и выпивкой.

Присмотреть за всем согласилась Старшая Медсестра на пару с моим братом, он как раз был на каникулах и специально приехал, поздравить меня с Защитой. Не сложилось. Но зато, я ему вручил карточку с месячной зарплатой, и настоятельной рекомендацией, вызывать девочек, не ранее двенадцати, чтобы, кто хотел развлечься со своей коллегой, или просто наклюкаться вдрызг, уже свалили бы в первом акте, не доходя до оргии во втором.

Я и Лада только мы — вдвоём переоделись в обычное и отправились погулять в городе, посидели в кафе на набережной, с розеткой мороженого, и бутылочкой фаногорского мартини, специально для такого случая, унесённого с фуршета.

Утром домой заявился братец, пьяненький, весёленький, и довольный, как мартовский кот.

Торжественно заверил, что все разошлись довольными, и вернул пустую карту.

Через неделю после пришло предписание отстранить меня от управления лабораторией, и ждать визита проверяющих.

Передал должность заведующему отделением неротрансплантологии, даже с некоторым чувством облегчения, ждать да гадать, это как сидеть на гвоздях — не доставляет удовольствия.

На следующий день я уже вышел на работу в белой хирургичке Ангела.

Работать в коллективе нетрудно. Обязанности всегда однотипные, не требуется напрягать мозг. Делай одни телодвижения сорок пять лет и иди на пенсию, ещё лет десять-пятнадцать поживи и добро пожаловать за печную заслонку — местные Троон не уродуют кладбищами.

Самое сложное в первой смене было пережить соболезнование коллег, даже тех, кто не очень ладил Греями.

Вся лаборатория знает, что не люблю общую раздевалку.

Лаборанты, люди не глупые, и, если всегда переодеваюсь и моюсь в одиночестве, во вне рабочего времени, всем всё понятно.

Я человек широких взглядов и всё понимаю:

«В каждом мире свои тараканы.»;

Но не могу привыкнуть к раздевалкам на Трооне.

В Клановых мирах этические нормы требовали, чтобы раздевалки и душевые, были разделены по сословиям.

Великие Греи, имели именные кабинеты с релаксационными модулями, туалетами и ванными комнатами.

Неодарённые Греи собственные душевые и уборные, отдельно женские и мужские.

Простолюдины одну общую раздевалку и душевую для мужчин и женщин.

В этом мире странно организованно.

Есть отдельно для замужних женщин, и одна на всех остальных. До сих пор не понимаю логики троонцев. Разве что незамужние девки так себя рекламируют. Каждый мужик — возможный жених? Странный мир.

День наполнен суетой, как и положено дню, после шести все разбегаются по домам, и я остаюсь один на целое здание.

И внизу охранник.

Работы немного, можно спокойно всё доделать и после восьми сесть за своё, за истинно моё, ради чего я и застрял здесь на мизерной зарплате.

Я перебрал все замечания, и, кажется, нашёл ошибку, есть способ завершить исследования, и снова двинуться на штурм Академии.

Но сперва доделать дневные дела.

Звонок по коммутатору и тяжёлые шаги Марк-Горы по центральной лестнице. Пора ему отрабатывать милость Магистрата.

Как всегда, мой обычный вопрос:

— Как ноги, Марк?

И как всегда однотипный ответ.

— Уже ходят. Если б Вас не попёрли, уже бы бегали.

— Ну тогда давай поработаем и меня вернут.

Я всегда так говорю, когда карточкой открываю боксы, наше святая святых.

Это наш ритуал перед неприятным, но необходимым делом.

Наш склад брёвен.

Так, этот этаж называют лаборанты.

Стерильная белизна стен и пола. Пластик. С него прекрасно смывается всё что угодно. Кровь, мозг, моча, кал. В человеческом теле полно гадости, что проливается и долго гниёт.

Материал, не похож на пластик, проведёшь пальцами по стене — стекло

Яркий, неживой свет панелей. Никаких теней и полутонов, всё резкое и чёткое.

Белизна стен, пола, потолков, матовость световых панелей, белизна моей робы. И только Марк-Гора — большое чёрное пятно.

Стерильный запах озона, антисептика, и неистребимый запах грязного тела.

Наш клиент в третьем боксе.

На стенде лежит полностью опустившийся бродяга. Шрамы, ожоги, что-то от войны, что-то от пьяных драк под мостом. Сняты протезы рук, культя с коммутационным элементом выше локтя и такая же вместо запястья.