Месть женщины
Шрифт:
— Твоя мама мудрая женщина. — Сью хрипло расхохоталась. — Ну да, мы шлюхи потому, что вы хотите нас. Если бы вы нас не хотели… Кэп, твоя жена — маленькая романтическая дуреха. И ты любишь ее как раз за это. Знаешь, чем отличаются романтические дурехи от обыкновенных шлюх? — Она была обжигающе красива в своем горячем навязчивом желании быть тем, кем она не могла для него стать. — Мы, то есть шлюхи, созданы для того, чтобы ублажать вашу плоть, а они, эти дурехи, тешат вам душу. Мужчины тщеславны, кэп, и это в вас бывает сильней похоти. Знаешь, кэп, я бы очень ее любила, — вдруг сказала
Они пробыли в Риме три дня и уехали в Монте-Карло. Это была идея Сью — ей не сиделось на месте, к тому же она хотела попытать счастья в рулетке. Она сорила деньгами направо и налево, почувствовав впервые в жизни, что покупает, а не продает, и новизна этого ощущения ее пьянила.
Франко в первый же вечер выиграл пять тысяч долларов. Его совсем не захватил азарт рулетки — он очень страдал, что не имеет собственных денег. Они всю ночь праздновали удачу в ресторане, и на Сью «положил глаз» какой-то принц. Она танцевала с ним вальс — босая, в длинном облегающем платье бирюзового цвета с глубоким разрезом сзади. Это было вполне пристойное зрелище — ресторан пользовался отличной репутацией ввиду частого посещения его знатными особами. Принц успел шепнуть ей на ухо, что собирается провести недельку-другую на своем острове в Средиземном море и что с удовольствием бы разделил одиночество с девушкой в бирюзе.
— Обсудите эту проблему с моим мужем, — сказала изрядно накачавшаяся «шабли» Сью, потершись щекой о мягкий прохладный атлас пиджака принца. — Только учтите, ваше величество: мой муж чрезвычайно ревнив. Я думаю, он накажет меня за одно то, что я посмела принять ваше предложение на тур вальса.
На следующую ночь Франческо выиграл всего тысячу долларов — поначалу он был в значительном проигрыше и, отыгравшись, рисковать не стал. Наблюдавший весь вечер за этой парой принц, улучив минуту, спросил у оживленной, с пунцовыми пятнами на щеках Сью:
— Вас наказали?
— О да, ваше величество. — Сью подмигнула ему своим окруженным прозрачной перламутровой тенью зеленым глазом. — Хотите знать — каким образом?
— Если это, разумеется, не тайна, мадам. Я воспитан в уважении к тайнам. Тем более к тайнам прекрасных женщин.
— О нет, это вовсе никакая не тайна. — Сью весело расхохоталась и изящным движением руки освободила уложенные на затылке локоны. — Еще как досталось! Это было жуть какое изощренное наказание. Ваше величество, а вы практикуете на женщинах изощренные наказания?
Принц не был наследником никакого престола, но ему очень нравилось, как эта девушка произносила «ваше величество», словно посылала ему воздушный поцелуй — приглашение продолжить их знакомство, сделать его еще более близким. Против этого принц ни в коем случае не возражал.
— Только с красивыми женщинами вроде вас. Я обычно наказываю их… — Он нагнулся и шепнул ей на ухо что-то явно непристойное на незнакомом ей языке. Сью сделалось весело, и она игриво похлопала его по щеке горячей ладошкой.
— Вы чем-то похожи на моего мужа. Знаете, он заставляет меня заниматься любовью по многу часов. Как вы думаете, чем любовь отличается от секса? —
— Мадам, извините, но мы, европейцы, слово «секс» употребляем исключительно в медицинском смысле. Я знаю, у вас в Америке произошла сексуальная революция. Многие страны Европы отстали от Нового Света, но, согласитесь со мной, консерватизм в отношениях между мужчиной и женщиной необходим. К тому же у нас многовековые, если даже не тысячелетние, традиции. А это значит, что мы не только знаем, как доставить женщине удовольствие, а считаем своим долгом делать это.
Сью рассеянно слушала болтовню принца. Она не спускала глаз с Франческо, на расстоянии чувствуя: кэп пребывал в полном мраке.
Через два дня Франческо проигрался в пух и прах на глазах у того же принца. У Сью оставалось несколько тысяч долларов, которых вполне хватало, чтобы вернуться в Америку. Но она ждала, что скажет Франческо.
Он сказал ей утром:
— Почему бы нам не принять предложение этого напомаженного индюка? Какая разница, где и с кем жить под одной крышей, если все равно не можешь жить с тем, кого любишь?
Сью промолчала, лишь гневно сверкнув внезапно повлажневшими глазами.
Вечером они улетели с принцем на его остров.
Из их апартаментов прямо в море спускалась широкая мраморная лестница. Шум прибоя день и ночь напоминал о царстве морской стихии, по сравнению с которой остров был всего лишь песчинкой. Франческо ночами лежал без сна, слушая зов моря и с болью ощущая, что его душа уже почти не откликается на него. Душа… Она потихоньку умирала с тех пор, как ушла Мария…
Он выбрался из роскошной широкой кровати и спустился к морю. Звезды были очень близко, но казались чужими и колючими. Море вздыхало могучими влажными легкими, обдавая его брызгами невозвратных воспоминаний. Сью появилась неслышно. Она села рядом с Франческо на прохладную гладкую ступеньку и обняла его за плечи.
— Я люблю тебя, Франко, — сказала она. — И у меня очень много денег. Если хочешь, можешь проиграть их все до цента. Я буду только рада.
— Ты добрая, Сью.
— Нет, я жадная и злая. Просто я хочу во что бы то ни стало удержать тебя.
— Мне некуда идти, Сью. Я беден и никому не нужен.
— Не говори так. Ты нужен мне. МНЕ. Ты… Нет, я не стану говорить те слова, которые говорят мужчинам влюбленные дурочки. Я вообще ненавижу всякие слова. Но я… — Она вскочила и взбежала на несколько ступенек и, сплетя над головой руки, стала медленно вращать высокими крутыми бедрами. — Смотри на меня, Франко, — говорила она, убыстряя темп своих движений. — Все мужчины, которые меня знали, сходили с ума по этому животу, грудям, ягодицам и всему остальному. Я знаю, что такое похоть, и умею ее удовлетворять. Я сумею сделать твоему телу так хорошо, как не делал никто. Но это все ерунда. Я могу сейчас бросить свое тело на острые скалы, и оно превратится в кусок тухлого мяса. И ты будешь рыдать над ним, кэп, а я буду смотреть на тебя сверху. Да, сверху, потому что теперь у меня есть душа. И это ты сделал так, что она у меня появилась. Но ты же и заставил эту душу страдать…