Месть женщины
Шрифт:
Это была к месту брошенная кость — Фантик опытный психолог. Алеша чуть не подавился ею от радости. И тут же смылся. Репетировали до потери пульса. Наконец Фантик тоже выдохся и отпустил нас на все четыре до десяти утра. Саша изловил возле театра такси. Заехали в «Елисеевский», купили целую сумку жратвы и вина. Я никогда не была у А-2 дома. В нашем театре говорят, будто эту квартиру купила ему певица из Большого, дама в зрелых годах. Я спросила, когда мы поднимались на лифте, так ли это.
— Пустяки. — Он улыбался и смотрел мне в глаза. — К нам с тобой это не имеет никакого отношения.
Домой вкатилась
— Я ведь сказал, что он провинциальный Дон Жуан. — Голос тусклый, усталый. И взгляд такой же. — Не забрюхатишь, Джульетта?
— Ты сам во всем виноват. Мне бы и в голову не пришло.
(Думаю, зря это сказала.)
— А я тебя ни в чем не обвиняю. Я звонил в ЗАГС — можем завтра расписаться.
— У меня репетиция.
— Они работают с девяти. Успеем. И у тебя окажется свободным вечер.
Саратов. День. Кошмарная гостиница. Я, кажется, окончательно превратилась в женщину. (Но не в самку — фигу вам!)
Успех, цветы, аплодисменты. Сашу атакуют поклонницы. Он целует их в губы и, кажется, получает от этого удовольствие. Я заперлась в гримерной. Было сегодня очень больно. Сцена жестокая штука. Выворачивает душу наизнанку. Вытряхивает из тела. С трудом приходила в себя. Потом разговаривала по телефону с А-1, лежа в объятьях А-2. Муж поздравил с успехом. Оказывается, ему уже позвонил Фантик и, как он выразился, «все сообщил». Что — еще не знаю. Он застал нас перед спектаклем в моей гримерной — сорвал крючок. Сказал, что перед спектаклем заниматься этим кощунство (!), повернулся и удалился.
Сашу визит Фантика возбудил еще сильней. Я, кажется, смутилась, и у меня ничего не получилось.
— Наверняка занимается сейчас онанизмом в каком-нибудь укромном уголке, — сказал Саша, застегивая джинсы. — Нам пора одеваться. Сейчас разыграем то, что предшествует этой сцене. Забавно, да? Ни пуха, Джульетта. Ты дала мне прекрасный заряд.
Так оно и было — энергия хлестала в нем через край. Я выдохлась к последнему акту. Но ведь я спала по ходу действия и еще не до конца проснулась. Фантику понравилось, хоть и не преминул попенять за «самодурство».
…Алеша — мой муж. Эта мысль как-то странно меня беспокоит, вернее, заставляет задуматься. Почему? Или точнее — зачем? И что это он так торопился и настаивал?.. Нет, с Сашей я ни за что не стану это обсуждать.
Чудо, что он со мной творит. Проникает в каждую клеточку, каждый уголок. Я ему принадлежу. Это новое ощущение. Оно захватывает. Я точно парю в воздухе.
Но почему сегодня на сцене мне было больно?..
Москва. Вечер. Ненастно на душе.
Пробы у Т. прошли на «ура». Оказывается, я очень киногенична. Буду играть какую-то розовую куколку без мозгов, но с ангельски чистой душой. Рада? Не знаю, не знаю… Случись это год назад, ходила бы колесом по комнате. Роль в кино в какой-то степени протекция А-2. Сопровождал на пробы, но дожидаться меня не стал.
Сказал: дело, объясню потом. Брела пешком по дождливой Москве. Мимо его дома… в «Литве»
Дома пьянка. Все те же лица. Кузнечик пиявкой присосался к губам. Меня чуть не стошнило. Муж сказал:
— Не тронь — укусит. Она завела себе самца.
— Не верю, — сказал Кузнечик. — Она не такая дура, чтобы делать по пять абортов в год.
— Аборты — высшее сексуальное наслаждение истинной самки, — возразил А-1. — Совсем ты, Додя, темный. Мне рассказывала одна Гертруда, что спит с Лаэртом только ради абортов. Додик, сделай меня брюхатой, а?
Крутили порнуху с голубыми. Я не могла оторвать глаз от экрана, хоть меня и начало тошнить самым настоящим образом. Мальчишки изумительные. Один, в панталончиках с кружевами и ниткой бирюзы на безволосой груди, напомнил мне А-2. Но это была карикатура на А-2. Все равно не могла оторвать взгляда от экрана. Думаю, А-1 все понял — вид у него был ужас какой самодовольный.
Он обнял меня в постели и шепнул на ухо:
— Ты ни в чем не виновата. И я люблю тебя как прежде. Можешь всегда и во всем на меня рассчитывать.
Одесса. Вечер. Размышления о том, о сем, в том числе и об утраченной невинности.
Пока храню верность. Кому?.. Смех, да и только. Нравится мой партнер.
Телефон А-2 молчит, хотя он, точно знаю, а Москве. А-1 звонит каждую ночь и объясняется в любви. Как странно, но по телефону его слова меня очень волнуют. Ностальгия?.. О да, я была так чиста и наивна. Вся юность прошла под знаком любви к Алеше. И он меня любил (?). Кажется, мы оба оказались обманутыми. Похоже, он тоже вначале верил в то, что я смогу обратить его в свою веру (или же умело подыгрывал, а?). Ну а если бы обратила?..
А-2 не лезет из головы. Но я дала себе слово не раскисать.
Звонил Фантик и сказал, что в октябре везем наш спектакль в Прагу.
…В который раз набрала телефон А-2. Было долго занято. Потом никто не снимал трубку. Скрывается?..
У моря. Одна. Сумерки вокруг. Сумерки на душе.
Этот тип оказался полным ничтожеством в постели, и я теперь боюсь провалить свою роль — он стал мне отвратителен. Слава Аллаху — кино не театр. Красиво сощурила глаза и слегка надула губы — вот и готов кадр. Когда дело дойдет до озвучания, забуду, наверное, какие у него потные и шершавые ягодицы и немощный хер. Очевидно, замену А-2 будет найти трудно. Да и стоит ли искать?..
Через неделю буду дома, и все прояснится. Или еще больше запутается?.. Странно, но очень соскучилась по А-1. Мы как сиамские близнецы. Духовно.
…Видела издали монахов. Во имя чего умерщвляют плоть? Или же это обыкновенное лицедейство?..
Дома. День. Откровения. Прозрения. Горечь на душе, но никто не должен знать.
Провела чудесную ночь с А-1. Разговоры, нежные ласки… Вроде бы утолила ностальгию. Он, кажется, тоже. Он по мне скучал, я это точно знаю — встретил в аэропорту с роскошным букетом кремовых роз. На нас смотрели с восхищением и завистью.