Месть женщины
Шрифт:
Чуть не долбанулись в зад троллейбуса на Маяковке.
— Она святая, слышишь? Едем к ней на дачу.
О, эта святость святых! Может, было бы лучше, если бы нас окружали сплошь грешники?..
Мне на все наплевать. На дачу, так на дачу. Пускай хоть на кресте распинают.
Совет старейшин состоялся. О Господи, что я наделала?!
Порешили, что я должна родить. Детали помню плохо. Кажется, ОНИ собираются пожениться и усыновить будущего ребенка. Это предложение исходило от А-2. Старуха при слове «замужество» зарделась точно красная девица. Господи,
Лежу в теплой мягкой постели с грелкой в ногах. Может, она отпустит его ко мне на ночь?.. Он мне сейчас очень, очень нужен!!! Но нет, на такое даже святые не способны.
Заглянул с порога пожелать «спокойной ночи». Руки все еще дрожат.
Тайком он не придет — святых не обманывают.
Исповедь королевы-матери перед рабыней, вынашивающей наследника. А как назвать это иначе?..
Е.В. пришла в десять утра с чашкой чая и теплыми тостами с джемом. Я была голоднее волка. Она смотрела чуть ли не со слезами умиления на глазах, как я поглощаю тосты. Сказала:
— Тебе нужно лежать, и тогда не будет мутить. Эту неделю я в твоем распоряжении.
(Надо же, как омерзительно добра!)
— У меня репетиции в театре, — слабым голосом возразила я и ощутила в горле волну мути.
— Я сама позвоню Фантюшину. Если ему потребуется, возьмем бюллетень. — Берет мою руку в свою. — Доченька, прошу тебя, не суди меня слишком строго.
Я закрываю глаза и съезжаю в спасительную темень под одеялом. Не тут-то было — Старуха явно пришла исповедоваться. Оказывается, и у святых бывают грехи.
— У нас с Сашулей разница в двадцать четыре года. Мне было сорок восемь лет, когда я его узнала. Он красивый, но, понимаешь, дело не только и не столько в этом. Он много страдал. Беззащитен, как малое дитя. Я не принадлежу к числу любительниц переходить из одной постели в другую. — (Передаю лишь текст без вздохов, охов и так далее.) — Своим горбом выбилась из грязи в князи. Все сделала сама, без чьей-либо помощи. В молодости несколько раз влюблялась, всегда бросали меня. Наверное, потому слишком серьезно отношусь к жизни.
Она отпустила мою руку, и я спрятала ее в свою уютную берлогу.
— Никогда не смешивала постель с искусством, как это делают многие, прости их Господи. — (Кажется, Старуха перекрестилась, но я не уверена.) — До того, как встретить Сашулю, уже восемь лет как поставила крест на своей женской судьбе. Отдалась без остатка искусству. У нас в театре царят разврат, сплетни, зависть. Наверное, таков удел всех театров мира, ибо творческие работники в большинстве своем люди с вывернутой наизнанку душой. Увы, таковы издержки нашей нелегкой профессии. Меня спасала от грязи музыка. Когда я достигла определенной известности и влияния, кое-кто стал изображать любовь ко мне, но все это было шито белыми нитками. Я помогала совершенно бескорыстно тем, кому считала нужным помочь ради их дарования. Сашуля не разыгрывал из себя влюбленного. Думаю, он рассказал тебе, как у нас с ним произошло.
— Да, — буркнула я, чувствуя, что мне не под силу выслушивать еще и этот рассказ.
Знаю, ей очень хотелось об этом рассказать. И именно мне. Но она сдержалась. Святая ведь.
— Я поначалу сгорала от стыда, потому что случилось то самое, о чем давно болтали в театре. Болтали с завистью. Я знала: мне ни за что не удержать возле себя Сашулю, разумом
Интересно, а какая роль уготована мне? Роль рабыни, вынашивающей наследника престола вместо не способной родить королевы?..
Она словно угадала мои мысли.
— Знаю, ты не хочешь рожать. В твоем возрасте об этом даже страшно подумать. Я все понимаю. Но… Словом, мы с Сашулей тебя очень просим. Я сделаю для тебя все, что в моих силах, поверь. У меня столько драгоценностей и золота…
Я и есть рабыня. Все рабыни любят настоящие побрякушки.
— Ты… на самом деле любишь Сашулю? — спросила Старуха прерывающимся от волнения голосом и осторожно отвернула уголок моей берлоги.
Ненавижу, когда лезут в душу!
— Это был спорт. Я люблю своего мужа, хоть он и…
Я многозначительно замолкла.
— Милая моя девочка! Ты по своей неопытности стала жертвой любви, обращенной к тому, кто не способен ее разделить. — (Заковыристо, а?) — И тут встретился Сашуля… Я правильно тебя поняла? — Она нежно погладила меня по щеке, и рабыня не посмела воспротивиться королевской ласке. — А мне почему-то казалось, будто вы любите друг друга, и я уже собралась было уступить тебе Сашулю… Но нет, я бы, наверное, не смогла это сделать. К счастью, все, кажется, образовалось. Он признался, что был в тебя влюблен, одно время даже серьезно, но потом понял, что это не то.
У меня свело судорогой живот. Но Старуха не должна это заметить.
— Боюсь, я тебя утомила, — сказала она и вдруг ловко надела на мой средний палец кольцо. — На счастье. Золото успокаивает, бриллианты придают силу.
Кольцо старинное и очень красивое. Похоже, рабыню завалят королевскими дарами.
Вечер. Чуть не сожгла дневник. В последний момент стало жаль. Тщеславие? Одиночество?..
Я похожа на замок, код к которому не знает никто. Потому что этого кода просто не существует.
Мама стала здорово поддавать. Квартира пришла в запустение — А-1 на все наплевать, только театр и приятели. Я сказала ему, что очень боюсь аборта и потому решила оставить ребенка. Он пожал плечами.
— Даже если бы он был мой, мне как-то все равно. — И вдруг оживился. — В нашей треклятой стране это что-то вроде алиби, верно?
Органы замели кого-то из его дружков. Бедные ребята.
В театре никто не знает. Кроме Фантика, разумеется. Все так же играю с Тарзаном Джульетту. А-2 на съемках. Старуха-королева часто присылает за мной в театр машину. (Шофера наняла!) Наши, в том числе и Фантик, в полном недоумении. Часто ночую у Старухи. Там всегда уютно пахнет пирогами. О будущем думать не хочу.