Месть женщины
Шрифт:
— Очень хорошо. — Синтия залезла с ногами в большую белую качалку и, сорвав с головы шляпу, швырнула ее на пол. — Послезавтра у моей кузины Дианы день рождения, — сказал она, раскачиваясь в качалке так, словно собралась взлететь.
— Да. Мы получили приглашение. Я обязательно буду, — вежливо сказал Томми. — Вот только не знаю, сумеет ли отец поспеть…
— Это не имеет никакого значения, — нетерпеливо перебила его девушка. — Я хочу, чтобы мы объявили там о нашей помолвке.
— Помолвке? Син, но ведь я… ты…
Она окинула его насмешливо-презрительным взглядом.
— Не бойся,
— Син, ты сошла с ума, — лепетал Томми, переминаясь с ноги на ногу и в конце концов догадавшись сесть в белое плетеное кресло.
— Нет! — Она остановила качалку, вскочила, высоко оголив стройные загорелые ноги, и, сорвав розу — она при этом больно уколола палец и кровь закапала на белые мраморные плитки пола, — засунула за декольте своего платья. — Я уже договорилась обо всем с моими родителями. Я сказала им, что мы с тобой любовники и что я забеременела.
— Син, но ведь это…
— Без тебя знаю, что это дичь. Кто-кто, а ты, прежде чем трахнуть меня, загодя запасся бы презервативами. Представляешь, они поверили. Не бойся, я, к счастью, не беременна, хоть у меня и есть любовник. Что ты уставился на меня, как индюк на повара? У тебя что, никогда не было подружки?
— Син, но ведь ты… ведь это разные вещи. Я мужчина, и я могу…
— Ну и дурак, что так думаешь. Женщина тоже может. Неужели тебе понравилось, если б твоя будущая жена оказалась в постели глупой телкой?
Она смотрела на него и улыбалась откровенно насмешливо и дерзко. Она была так красива и желанна, что у Томми слегка закружилась голова.
— Ладно, Син, пускай будет по-твоему. Но, может, ты скажешь мне, кто твой… любовник?
— Разве для тебя это имеет какое-то значение? — Синтия на секунду нахмурилась. — Да, кстати, ты знаком с Арчибальдом Гарнье? Ну, тем типом, что гостит у Крауфордов? — с напускной небрежностью спросила она.
— Да. — Томми почему-то смутился. — Только он не гостит у них. — Это скрывают, но его взяли летним гувернером к этому сорванцу Майку, который не успевает в школе почти по всем предметам.
— Гувернером? Ты это точно знаешь? — Синтия почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
— Мне Хью так сказал. По секрету, разумеется. Он говорит, родители этого Гарнье держат в Нью-Орлеане бензоколонку. Парень учится в Йеле, но ему оплачивает учебу какой-то благотворительный фонд. Похоже, он очень гордый, а потому они выдают его за друга Хью. Знаешь, мне кажется, он хотел бы втереться в… Ну нет, это было бы слишком — эта толстушка Эйлин Крауфорд с пухлой чековой книжкой и красавчик Арчибальд Гарнье с голым задом. Про такое уже даже кино не делают. Хотя он бы, наверное, и не прочь заарканить эту сову под венец. Я как-то встретил их в баре Уэйкроссе. Два голубка, да и только. Не думаю, чтобы он уже успел ее трахнуть… — Томми покраснел. — Прости, Син, — пробормотал он, — я только хотел сказать…
— Я все поняла, Томми. — Она вдруг подскочила к нему и быстро поцеловала в губы. — Спасибо тебе. Ты настоящий друг.
Желтый «ягуар» лихо рванул с места.
План мести был разработан Синтией исходя
Синтия напилась еще до того, как огласили их помолвку с Томми Голдсмитом. Однако она заметила, как вздрогнул Арчи Гарнье — он стоял напротив нее с бокалом шампанского в руке, улыбался ей то и дело и несколько раз пытался подмигнуть. Теперь его лицо превратилось в застывшую маску.
— Поздравляю, — сказал он, склонившись над ее рукой. — И добавил шепотом: — Отныне я спокоен за вас, мэм.
От прикосновения его горячих пальцев у Синтии на мгновение сжалось сердце, но она тут же представила, как Арчи задирает юбку Сарре, старшей горничной Крауфордов, этой толстогубой девице с черно-лиловой кожей, как заваливает ее на землю…
— О да, мой будущий муж очень богат, — сказала Синтия. — К тому же он настоящий южанин, и если ему захочется мне изменить, он найдет для этой цели белую проститутку.
Потом Синтия ходила от одной группы гостей к другой, без Томми, разумеется, но с бокалом коктейля в руке и, вихляя бедрами, весьма недвусмысленно улыбалась мужчинам и поглаживала по бедрам женщин.
Толстушку Эйлин Крауфорд она знала с детства. Та вечно приставала к ребятам, чтобы поиграли с ней или покатали на пони, а потом, когда подросла, чтоб сводили на танцы. Почти все от нее делали ноги.
Синтия подошла к Эйлин, наряженной в трехступенчатое платье в крупный горошек. Похоже, она еще раздалась с тех пор, как Синтия видела ее прошлым летом. Правда, в глазах двоилось от коктейля.
— Эйли, голубушка. — Она повисла на плечах у толстушки, щекоча своим разгоряченным дыханием ее аккуратное розовое ушко с бриллиантовой капелькой-сережкой. — Как ты думаешь, у этого Арчи… как его… ну того, что у вас гостит, водятся деньги?
— Понятия не имею, — пробормотала Эйлин, смущенно отводя глаза. — Он… я его почти совсем не знаю. Хью считает, он… далеко пойдет.
— В этом я нисколько не сомневаюсь. — Синтия пьяно хихикнула и нарочно наклонила стакан с коктейлем таким образом, чтобы несколько капель холодной темно-красной жидкости капнуло на молочно белую грудь Эйлин. — Прости, голубушка. Понимаешь, мы с этим типом только что… Ну, словом, он трахнул меня, и мне оч-чень это понравилось. — Для пущей выразительности Синтия вильнула бедрами и провела левой ладонью между ног. — Потрясающий чувило. Представляешь, у него оказался такой длинный сучок, что я думала, он насадит меня на него, как свинью на вертел. Так вот, мне после этого пришло в голову, а что, если послать к черту этого толстозадого Томми и…