Место полного исчезновения: Эндекит
Шрифт:
Одинокие парни охотно приняли участие в преследовании вороны, страстно желая бескорыстно помочь бедным девочкам вернуть свою собственность.
Безоблачное небо, спокойное море, хорошо прогретый солнцем песок. И рядом любимая! Что еще нужно для счастья?..
Все счастливые семьи счастливы одинаково. Игорь и не заметил, как пролетели десять дней в море Балтийском и в море любви и ласки.
За десять дней они лишь дважды выбрались из своего мира счастья в большой мир жизни и тревог.
Осмотр древнего рыцарского замка в Курессааре, который
И в вечер перед отъездом всех повезли на прощальный ужин в ресторан «Старая мельница», где было много вина и довольно приличной еды.
«Человек создан для счастья, как птица для полета», — сказал когда-то Короленко. Очевидно, он никогда не слышал о таких птицах, как курица, страус…
«Человек создан для счастья, как страус для полета». Это ближе к истине.
«Надежда на радость немного меньше, чем сбывшееся удовольствие». Игорь полностью был согласен с Шекспиром. Большего удовольствия, чем жизнь с Леной, он себе и не представлял.
Но… Все имеет свое начало и все имеет свой конец.
Наступил час отъезда. И в автобусе Игорь неожиданно осознал, что скоро он может потерять Лену навсегда.
— Послушай! — сказал он ей серьезно. — Ты мне дала возможность побывать в раю. Надеюсь, ты не бросишь меня в ад?
Лене стало стыдно. Она блестяще претворила свой план в жизнь, Игорь был в нее влюблен по уши, но связывать свою жизнь с его жизнью она была не намерена.
— Как-то ты загадочно заговорил! — смущенно произнесла она. — Я же тебе дала свой телефон в Ленинграде. «Большое видится на расстоянии…» — процитировала она Есенина. — Ты проверишь свое чувство, я проверю свое чувство. А там и решим, что нам делать дальше.
— Мне нечего проверять! — обиделся Игорь. — Я тебя безумно люблю.
— А постоянно жить в безумии плохо! — честно призналась Лена. — Начинает смахивать на дурдом. У тебя же есть один год, чтобы закончить образование и получить диплом. А там придумаем, как нам быть дальше.
— Мне будет очень трудно без тебя! — сказал Игорь.
— И мне трудно! — слукавила Лена.
Хотя ей и хорошо было с Игорем, но она себя не представляла его женой, сразу приходили на ум меркантильные соображения: на что жить, чем зарабатывать. Правда, при одном упоминании о будущей профессии Игоря, Лене становилось очень смешно.
«Они сошлись: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень…» — вспомнился ей Пушкин.
— Если тебе трудно без меня и мне трудно без тебя,
— Чтобы проверить наши чувства! — не уступала Лена. — Не унывай! Год пролетит незаметно! Ты будешь уже самостоятельным и решишь: стоит тебе связывать со мной свою жизнь или не стоит.
— Но ты мне не отказываешь в своей руке? — спросил Игорь.
— Если я отдала тебе свое сердце, то руку впридачу я отдам охотно! — нежно улыбнулась Лена, чтобы сгладить впечатление от отказа от немедленной совместной жизни, ослабить горечь от предстоящей разлуки.
— «Надежда живет даже у самых могил» — слова великого Гете.
Игорь тоже не терял надежды, а после таких многообещающих слов Лены он воспрянул духом и уже ему не казался ссылкой с лишением всех гражданских прав год вдали от любимой.
И опять для него засияло солнце, на прощание ласково засияло море, на берегу которого он узнал настоящее счастье.
В Таллинне у них оказалось еще несколько свободных часов, которые они потратили на бесцельное шатание по центру города, в обнимку, чуть ли не через каждый квартал целуясь на зависть всех проходящих мужчин и женщин.
Утром, приехав в Москву, Лена заторопилась звонить в Ленинград.
— Брат собрался навестить своего друга, у которого юбилей, — сообщила она Игорю. — Надо ему напомнить, чтобы не забыл выключить электроприборы, а то он однажды весь свет оставил включенным. Представляешь, на сколько нагорело?
Но для Игоря не имело значения, на сколько нажег света брат Лены и куда он уезжает. Последние часы перед долгой разлукой были для него подобно последним минутам приговоренного к казни, когда поезд, уносящий любимую, уподоблялся топору палача.
Лена при нем говорила с братом, но Игорь не прислушивался, он лихорадочно соображал, на какие деньги он сможет зимой, приехать в Ленинград к Лене, потому что ждать до лета он бы не смог.
Поэтому, когда Лена сказала в трубку: «Скажи ему об этом сам, мне неудобно», — и сунула Игорю в руку трубку телефона, он сразу и не сообразил, что говорит с Лениным братом.
— Слушай, старик, — услышал он приятный голос, чем-то отдаленно напоминавший голос Лены, — окажи мне услугу: я тут некстати заболел, а мне нужно было в твой город, друга поздравить с юбилеем. Не сочти за труд, Лена купит от моего имени подарок, а ты отвезешь и вручишь его от моего имени. Договорились?
— Мне не трудно! — сразу согласился Игорь.
Действительно, просьба брата Лены была проста и понятна, а для Лены он готов был сделать значительно больше, чем передать от имени брата дорогой подарок.
Лена повела Игоря по магазинам, но ей нигде ничего не нравилось.
— Мужикам так трудно выбирать подарок! — пожаловалась она.
— Импортный галстук подари, — посоветовал Игорь.
Лена его высмеяла.
— Галстук дарят на день рождения и то не на круглую дату, а здесь торжественный юбилей, — поясняла она детали. — Нужно что-нибудь массивное, торжественное.