Место полного исчезновения: Эндекит
Шрифт:
Игоря загнали в общую камеру, где уже дожидались этапа разбойнички и бандиты, самый отпетый народ, волки в законе, для которых тюрьма была „дом родной“.
Как только за Игорем закрылась дверь, к нему сразу же подскочил один из гангстеров.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровался Игорь.
— Какой вежливый! — с издевкой протянул бандит, оглядывая Игоря, как цыган лошадь. — И какой сладенький петушок!
Игорь уже наслушался всяких рассказов, когда сидел, дожидался своей очереди в суде. Знал
Обитатели камеры умолкли, ожидая дальнейшего развития событий. Главным для них было увидеть реакцию Игоря.
И реакция последовала.
Игорь с разворота ударил ногой бандита в лоб, и тот отлетел к нарам и еще приложился затылком о деревянный столб. Удар был такой силы, что обидчик потерял сознание, а из уголка его рта засочилась струйка крови.
Ударить второй раз Игорю не дали. Двое громил встали перед ним. Один из них весомо сказал:
— Оставь его! Он свое получил. Драться можешь, давай пять!
Игорь обменялся с ним рукопожатием. Первое ощущение было такое, словно он решил поздороваться с клещами, причем с механическими.
— Сила есть! — сказал он уважительно.
— Ума не надо, есть собственный! — добавил сразу силач. — Можешь звать меня Колян. Я канаю по сто сорок шестой. Это тебя взяли с „дурью“ на миллионы „зеленых“?
— Меня! — подтвердил Игорь. — Только я тут ни при чем!
— Слышали, что ты в несознанке! — удовлетворенно сказал Колян. — „Молоток“! Так и пускай пыль. Никого не сдавай. Раскрутят группу, и всех к стенке! Вышняк!
— Прокурор и так требовал „вышку“! — сообщил Игорь.
— Это он пугал, козел вонючий!:— возмутился Колян. — Ты на пересмотр дела подавал?
— Когда? — удивился Игорь. — Меня только же осудили.
— Завтра же требуй бумагу и перо, садись и пиши! — посоветовал Колян. — Дело говорю.
— Зачем? — тоскливо спросил Игорь. — Неужели ты думаешь, что они от своего приговора откажутся?
— Пацан! — презрительно протянул Колян. — Переигровки не будет, это и ежу ясно. Но пока суд да дело, время идет. От дальних этапов отбояришься. На ближний пойдешь. Время тебе надо потянуть. Сейчас готовят этапы на север, в самые лютые зоны. Ты же идешь в первой, можешь не выдержать, сломаешься.
— Спасибо за совет! — поблагодарил Игорь. — Куда мне можно приткнуться?
— Здесь для новичков закон один: все начинают с параши! — усмехнулся Колян. — Но ты не унывай! Тут каждый день дергают на этапы, так что иногда за одни сутки полкамеры меняется. Тогда ты передвинешься поближе к свежему воздуху. А пока придется спать, слушая „музыку“. А когда не было промывных толчков, спать приходилось и с амброзией. Выносили парашу раз в день, утром. Те, кто начинали свой путь у параши, надолго запоминали этот въедливый запах.
— Ты, Колян, как будто сидел тогда! —
— Люди рассказывали! — так же презрительно ответил Колян. — Не хочешь слушать, уши завяжи на узелок.
— Мало ли о чем люди треплются? — еще более презрительно заявил „Фома неверующий“. — Языки почесать все горазды, а вот дело сделать, так многие в кусты. А то еще, суки, и закладывают.
— Есть люди и люди! — глубокомысленно сказал Колян. — Мне рассказывали люди, а не суки, те, кто заслуживает доверия. Свои в доску!
Игорь присел на край нар, совсем рядом с ватерклозетом, отгороженным невысокой деревянной стенкой.
— Этот суд у меня все силы высосал! — сказал он устало.
— А ты отдохни! — посоветовал сосед, тоже новичок, поскольку расположился рядом с Игорем.
„Отрубленный“ Игорем разбойничек неожиданно застонал и очнулся. Бессмысленно поводя глазами по сторонам, он пытался понять, что же все-таки произошло с ним, вроде сначала все было так хорошо. Потом он сделал попытку подняться, но застонал и оставил попытку до лучших времен.
— А я думал, что тебя убили! — засмеялся Колян. — Язык распускать не будешь! Отвечать надо за свои слова.
— Отвечу! — простонал разбойничек. — Оклемаюсь маленько и отвечу. Я ему…
Он сделал неосторожное движение и, схватившись за голову, застонал.
— Ответишь! — презрительно заметил Колян. — Жопой ответишь, если еще раз к нему подойдешь.
— Да оставь ты его! — увел Коляна другой громила. — Фраер решил поиграть в крутого. Сами разберутся. Этот „мул“ лягается классно, как боевой конь. В обиду себя не даст.
Ему удалось увести Коляна, и они засели на своих местах у окна разговоры разговаривать.
Колян оказался прав, когда говорил, что Игорю не придется долго спать у параши. После ужина открылась дверь, вошли в камеру вертухаи и стали по списку выкликать тех несчастных, кому предстоял многомесячный путь до своей „зоны“ на крайнем севере.
Так что Игорю не пришлось познать прелести ночного сна под „музыку“ с унитаза.
Но Колян заблуждался, думая, что Игорю будет позволено написать ходатайство о пересмотре дела. Его протест вызвал дружный смех.
— Написать-то ты можешь, только вряд ли бумага прокинет тюрьму! — усмехаясь, сообщил ему вертухай, когда Игорь попросил его принести бумагу и ручку. — К тому же, я слышал, что тебя завтра „дернут“ на этап.
Эта новость вызвала сильное удивление, только побитый Игорем разбойничек злорадно ухмыльнулся.
— Ты точно слышал? — переспросил Колян.
— Какой мне смысл врать? — обиделся вертухай. — Но его далеко не повезут. В санаторий отправят.
— Ништяк! — одобрил Колян. — Там хозяином Семенов. Мужик незлобливый, если ему не хамить, жить можно.