Место происхождения

Каррера Андраде Хорхе

Когда босые колокольчикивыбегают из древесной церкви,небо закатывает глаза.

Горное селение

Подвешены к балке под самой крышейпочатки, сложившие желтые крылья.В кустахот солнца стараясь скрыться,морская свинка свистит, как птица.На солнцепеке вершины выжженнойветер без стука врывается в хижины. На

медных спицах лучей текучихзонтом над холмамираскрылась туча.ПромокнутФрансиско, Мартин и Санчодо нитки нынче на дальнем ранчо.Крылом стеклянным прижавшись к ниве,щебечет в поле пернатый ливень.

Индейцы

Заморосилпредрассветный дождь.Унял светляк голубую дрожь. Несут индейцы,покинув кров,зарю на зубьях своих серпов.А пончо самикрасней зари.Жнецы шагают и косари.Навстречу жирнойземле сноповвстает под ливнем заря серпов.А ветер в мокрыхвозах везетколосья песен на обмолот.Колонна в поле вбивает шаг.Заря на древках лопат — как флаг.

Улитка

Улитка — лакомый студень,умытый апрельским ливнемна лепестковом блюде.Облита росою алой,она сервирует полев дороге и в час привала.В погожий день и в ненастьесосет ее вся деревня,причмокивая от счастья.Глотает ее, смакуя,индеец, сложивши губы,как будто для поцелуя.И тает во рту улитка,и чудится небу привкуси звон ледяного слитка. Улитка, сестра роднаяглотка маисовой водкии мягкого каравая.Сестра карамели липкой,хрустит на зубах, как сахар,раскушенная улитка.

Земля и лес

Крестьяне с непокрытыми головамисмотрели, как догорает их лес.Заламывали руки девушки-акации.Горели в кострах дубы-апостолы.Матиас сказал: «У нас отнимают землю.Слышите, плотники-птицы, скоро сюда прилетятпо проводам телеграммы, совьют себе гнезда из букв.А в поле встанут столбы-жандармы,и не будет у нас ни сестры-акации, ни брата-тополя». Хромоногий

Томас опустил на землю лукошкос лунной ягодой и погрозилкулаком закату.И побрели крестьяне в деревню,молотя цепами по крыльям кровавого неба.Жены ждали их у порога,повязав шеи черными платками.А лес — что же, лес рухнулсо стоном, как падает под ножом теленок.Даже спустя много днейкрасные глаза пожаразаглядывали в окна деревни,и крестьянам казалось, что хлеб пахнет кровью.

Уборка ячменя

Ячменное поле поспело в срок.Пропел над полем крестьянский рог.И семь семейво семи домахразлили по кружкамсолнечный сок.Где в клетчатом пончо к реке приросячменного поля рябой откос,врубился в охру зеленый цвет,пролился с неба слепящий свет.Луща осколки,лучей снопысо звоном падали под серпы. Хуана взвесила цвет небесна смуглых весах маисовых рук.А руки ей не спеша слепилячменного поля гончарный круг.Мужчины и женщины — семь семей, —не чуя под вечер ни рук, ни ног,уселись в круг и, не торопясь,из кружек пили солнечный сок.

Бунт

I

Впереди шагали наши отцы.Их ноги, отягченные памятью,на ощупь искали брод в стремнине ночи. Восемьсот жизней. Воля восьмисот человек.Земля гудела барабаномпод нашими башмаками.Земля, разбитая на квадраты,по углам которых сутулится стража.Земля, разграниченная патрулямидо самой границы горизонта.Сердца наши бились пульсом теплых зерен,и наша кровь бродила, как соки в стеблях,а лоскутья наших проклятий рделина древке вольного ветра. Солдаты, хлюпая кровью,разбудили зеленый сон поля.Они надвигались, по горло в темноте,и зубы их лязгали, вгрызаясьпесней в надраенные пряжки.Испуганно смотрела пшеницана их черные руки,сжимавшие сучья ружей.А мы, под эскортом спелых колосьев,кутая плечи в пончо рассвета,шли им навстречу с мандатом земли.