Метаморфозы Уклейкина или быть Добру!..

Ильенков Андрей Юрьевич

На пороге показался высокий худосочный небритый малый лет 30-ти с огромной нечесаной гривой в очках а-ля Джон Леннон, в драных шортах, с сигаретой в жёлтых, не чищенных зубах и рваной чёрной майке, на которой зиждилась огромная, смачная красного цвета фига, в центре которой узнавались контуры облика легендарного и несгибаемого Че Гевары:

– Ба!.. да тебя, старик, не узнать: гонорар, что ли неслабый отвалили или на повышение двинули?
– удивился Сашка дорогой и стильной одежде нежданного гостя.

– Да если бы... скорее наоборот, - кисло ответил

Володя, тем не менее, не без удовольствия оглядывая свой фирменный наряд.

– Ну, ладно, заходи - рассказывай, что стряслось-то. Да!.. а ты захватил что-нибудь?
– тревожно усомнился Подрываев, с надеждой вглядываясь в непрозрачный пакет приятеля, оттянутый вниз чем-то тяжёлым, - а то мы вчера с парнями в 'Сталкер' переиграли - вон глянь, сколько пустой посуды скопилось. А трубы - поскуды, сам понимаешь, горят...

– Не боись, Сашок, - всё пучком - держи лекарство!..

– ОК! Я - мухой, - тут же ожил Сашка, шмыгнув на кухню подрезать вчерашний засохший сыр.
– Так что всё-таки случилось?!

– Надо срочно одно чёрта найти по твоим хакерским каналам, - ответил Уклейкин, снимая очки, так как окна однушки, расположенной на первом этаже, во все времена года и суток всегда были плотно зашторены от стороннего взгляда, - вопрос буквально жизни и смерти, - для приданию делу нужной серьёзности добавил он.

– Да какой я к ляху хакер...
– сколько раз вам всем говорить - так... просто продвинутый пользователь, программист, если угодно, - немного смутившись, но, особо не протестуя, возразил Подрываев.
– О! а что это у тебя, старичок, под глазами?
– добавил он, невольно улыбнувшись, не понаслышке зная характер Володи.

– Да это я... на свадьбе у Серёги спьяну повздорил... ну и... сам понимаешь, - стыдливо ответил Уклейкин.

– Теперь понятно, зачем я тебе понадобился....

– Да вовсе не из-за этого. Тут совсем другая история, позже расскажу... хотя косвенно....

– Как скажешь..., а за черта - не переживай, если не на Марсе живёт, то найдём - лишь бы было за что зацепится.

– Кое-что есть...
– неуверенно обнадёжил Вова.

– Вот и ладушки. Только давай сначала здоровье поправлю, ну и ты присоединяйся, не обижай - за встречу же... с полгода, наверное, не видались...

Выпили.

– Ну?...
– как и накануне вечером, будучи ещё в прекрасном расположении духа и плоти, сладко затягиваясь сигаретой, деловито рёк Подрываев, организм, которого получил восстанавливающие и приумножающие силы допинг, - выкладывай детали, кого нужно найти?

– Некоего Устина Карловича Лейкина...

– О, как!
– обрадовался Сашка, - не Иванов, не Петров, не Сидоров - уже, считай, полдела сделано.
– Да и имя, как на подбор, - такое нынче с фонарями не отыщешь... кстати, Лейкин, Уклейкин - прям рифма, не находишь? Ладно, не дуйся, старик, это я так - мозги размять после вчерашнего: пойдем к моим кормильцам.

Они проследовали из крохотной кухни в чуть большую комнатку, где в углу расположился 'священный Грааль' Подрываева в виде трех сплетённых между

собой огромным числом кабелей и проводков, вынесенных из корпусов внутренних плат и прочих устройств компьютеров. Сашка подошёл к ним так, как бывалый пират к сундукам с сокровищами: с гордостью за обладание бесценным содержимым и одновременно, будто к единственному ребёнку, - с искренней нежностью и любовью. Сев пред ними на огромное крутящееся кресло, поглотившее его как прожорливый бутон азиатского цветка-убийцы - непантеса - зазевавшееся насекомое, он привычными, но едва уловимыми, почти сакральными для не посвященного человека движениями "оживил" их, и минут через пять на центральном мониторе высвечивался список из трёх Устинов Карловичей Лейкиных. Подрываев, явно довольный своей работой, немного вальяжно улыбаясь, спросил приятеля:

– Тебе которого? Выбирай...

– Ловко!
– искренне восхитился Уклейкин, с волнением всматриваясь в экран, - как ты это делаешь - до сих пор ума не приложу...

– У каждого свой хлеб, - философски ответил Сашка, с наслаждением открывая бутылку пива.

– Это точно...
– согласился Володя, - вот только какой из них мой: тут у тебя написано: один из Германии, что логично, судя по отчеству, другой - из Саратова, что также объяснимо - Екатерина II немчуру пачками заселила в Поволжье, а третий - вообще чёрти где - в Австралии, а в Москве получается, - нет никого?

– Не факт. Во-первых, ты должен чётко понимать, что базы данных обновляются весьма редко, да и не во все залезешь - иной раз - по секрету тебе скажу - порой легче небольшой банчок-с взломать, чем, например, - архивы ФСБ. Во-вторых, ты сам знаешь, что у нас пол страны без прописки вполне себе живёт и не жужжит по этому поводу: следовательно, если ты своего Карловича в Москве ищешь, то он запросто может проживать не зарегистрированным, ну, или, как частный вариант, - временно. А в-третьих...

– Точно! Вспомнил: он же, вроде, как из-за границы, а в столице - в командировке какой-то...
– на радостях перебил приятеля Уклейкин.

– Вот видишь...
– многозначительно поднял Подрываев вверх, перст, на котором как штандарт с изображением весёлого Роджера болталась модная, чёрно-белая флешка.
– Уже гораздо теплее: значит, мог в гостинице остановиться или в частном секторе, но как видишь, старик, даже мои цифровые псы (он ласково оглядел груду переплетённого проводами мигающего железа) пока не могут отыскать московский след твоего Лейкина.

– Нда... час от часу не легче...
– расстроился Володя.

– Да ты, погоди, старик, нюни-то распускать, - решительно вышел из мягких объятий кресла Сашка с твёрдым намерением вновь посетить кухню.
– Может быть, ещё какие-нибудь зацепки вспомнишь... ну, там - возраст, рост, цвет волос и т.п.
– глядишь и пригодятся.

– Есть, есть!
– лысый он, - вновь возрадовался Володя.

– Лысый говоришь, - задумался Сашка, приглашая мимикой гостя за собой, - пойдём лучше спрыснем этот стриженый факт грамм, эдак по пятьдесят.