Метро 2033: Третья сила
Шрифт:
– Смотри, Чкаловская, – обратился к девушке Борис. Тронул Лену за рукав, осветил фонарем пространство вокруг. Ответом ему был долгий выразительный зевок.
– И чё? – буркнула она.
Станция и в самом деле ничего особенного собой не представляла: односводчатая, неосвещенная, пыльная, пустая – заброшенная много лет назад. Тут не на что было смотреть.
Через Крестовский остров путники шли молча. К этому времени выбились из сил все, включая Бориса. Прямо на путях они устроили привал перед финальным рывком. Молот осветил станцию фонарем. Луч света остановился на украшении
– Красиво, – вяло буркнул Молотов и выключил фонарь.
Больше никто не сказал ни слова. Прошло пять минут, десять. Время, отведенное на привал, давно вышло. Никто не поднимался на ноги, не напоминал Борису, что пора идти дальше. Будда как обычно впал в состояние, похожее на анабиоз. Сталкер сидел, опустив голову на скрещенные руки. Время шло. Лена начинала мерзнуть. Все туннели метро казались ей одинаково сырыми, но в этих перегонах, проложенных среди плывунов и подземных рек, под Малой и Средней Невками, сам воздух казался наполненным влагой.
Саднили стертые ступни, ломило поясницу. Лекарство дендрофилов помогало спастись от кашля, но насморк не прекращался. От влажности у Лены кружилась голова.
Пытаясь согреться, Рысева прошлась вдоль перрона. Посветила фонариком, чтобы лучше рассмотреть странные украшения станции. И вздрогнула. Тут и там виднелись жутковатые рисунки, при одном взгляде на которые душа уходила в пятки: львиные морды, человеческие лица, обрамленные густыми волосами, женские фигуры с непонятными предметами в руках. Направив луч фонаря на одну из картин, Лена различила под слоем пыли и грибка буквы.
– «Камен… ост. ов», «Ел. ин ост…», – прочла Лена. – Что еще за Елин ост?.. А, это гербы островов.
С другой стороны платформы среди колонн заметила девушка ржавый поезд. Он наполовину въехал на станцию, а потом, видимо, пропало напряжение и состав замер, не успев вытянуть хвост из туннеля. Головной вагон выглядел очень необычно: две пары крохотных фар располагались у него не по бокам кабины, а под самым стеклом, и напоминали глаза [41] .
– Прикольно, – пробормотала девушка, запустила в волосы пятерню. Так она обычно делала, сочиняя новое стихотворение. И словно сами собой начали рождаться в ее голове строчки.
41
Поезда типа 81-540.2/541.2 получили в народе шуточное название «Пришелец».
Конец маршрута. Света нет. В туннеле темнота.
Давным-давно погас тот свет, и станция пуста.
И пыли слой на рельсы лег, да где-то вдалеке
Потрескивает слабый ток на рваном проводке.
Искрящихся проводов на станции заметно не было: она была обесточена давным-давно, и за последующие годы попытки заменить испорченную проводку едва ли предпринимались. Но Лена посчитала, что так будет звучать красивее, загадочнее.
Состав
А между шпал бежит-журчит холодная вода.
Нет никого. Лишь у одной из сорока колонн,
Потерянный давным-давно лежит один патрон.
– Лежит один патрон, – повторила девушка вслух. – А вдруг там реально патрон лежит? Нам бы пригодился.
Но гулять по грязной платформе желания у нее не возникло. Рысева выключила фонарь. Холод, о котором она на какое-то время забыла, начал докучать с новой силой. Зубы стучали сильнее и сильнее.
Она тронула Молотова раз, другой. Тот не реагировал.
– Дядь Борь, а, дядь Борь, – взмолилась девушка, печально шмыгая носом. – Пойдем уже! Тут холодно, сыро, противно. Мы должны дойти. Дойти до этой… Как ее? Новой деревни. Борис Андреевич, пожалуйста, пойдем!
И тут случилось то, чего Лена никак не могла ожидать. Бадархан встал, подошел к товарищу и, не говоря ни слова, отвесил Борису мощный подзатыльник. Сработало. Молот вскочил на ноги, потирая шею.
– Буд, ты чё?! – пробормотал сталкер. Он ошалело оглядывался по сторонам, переводил взгляд с девушки на азиата.
– Это не я. Это демоны Крестовского, – парировал бурят с ехидной усмешкой. – Зато ты очнулся. Опять, что ли, парк мерещится?
– Он самый, – тяжко вздохнул Борис, подбирая с пола упавший АКМ. – Будь неладен. И зачем мы туда полезли?..
Будда лишь пожал плечами. Лена поняла: сталкеры вели речь о совместном рейде на поверхность, во время которого они столкнулись с чем-то ужасным. Но вопросы задавать не решилась.
Затянувшийся привал закончился. Беглецы тронулись в путь. Пятнадцать минут спустя они взобрались на темный, заваленный мусором перрон Старой деревни.
Станция буддистов оказалась такой же пустой и заброшенной, как Чкаловская или Крестовский остров. Ни единого человека. Ни палаток, ни фанерных хибар. Ничего. Никого.
Сталкеры начали волноваться еще на середине пути. Они то и дело останавливались, прислушивались, вглядывались во тьму.
– Почему свет не горит? Почему ни звука не слышно? – повторял Борис снова и снова. Будда только пожимал плечами. Он покинул общину буддистов много лет назад и все это время ничего не слышал о родной станции.
Попав на станцию, беглецы убедились окончательно: далекий путь через все метро оказался напрасной тратой сил. Буддисты покинули свой дом, или погибли в бою с неизвестным врагом, или вымерли от болезни. Некому было приютить измученных путников. Лучи двух фонарей напрасно шарили вокруг – везде видны были лишь брошенные вещи, покрытые слоем пыли.
В полном изнеможении Молотов рухнул на колени посреди станции, уронив автомат. Сильные руки сталкера повисли, точно плети. Голова поникла.
– Жопа, – прошептал он чуть слышно. Крупная слеза выкатилась из глаза Молота, соскользнула по щеке и приземлилась на пыльную гранитную плиту.