Между честью и истиной

Аусиньш Эгерт

Рабочая группа сформировалась сама собой: Дейвин, как не вовремя сболтнувший про "она бы хотела то, что князь приказал бы ей хотеть", Хайшен, решившая посмотреть изнутри живого и бойкого местного, да еще и напрашивающегося на роль лабораторной мышки, Айдиш, как эксперт в местных системах работы с сознанием, и он, Димитри. Предполагая, что эксперимент может затянуться, князь выбрал окно в расписании и собрал всех в своей личной лаборатории. Хайшен очень вежливо сидела в кресле, но он не питал иллюзий - этой ходить и рассматривать не обязательно, все, что ей нужно, она заметит и так. И задаст вопросы. Потом. Айдиш смотрел в окно с кислым видом, ему не нравилась и сама идея, и энтузиазм Полины, но зная ее дольше всех присутствующих, он примерно

представлял, чего от нее ждать. Этот опыт ему казался несколько за гранью этики, но она была в своем праве.

Полина вошла в лабораторию и огляделась. Она категорически отказалась смотреть помещение до эксперимента - мол, тогда реакции обусловятся, а это не интересно. Была, когда прыгали на Кэл-Алар? Замечательно, конечно, но тогда ей было не до деталей обстановки - несколько отвлекало восприятие момента. Комната оказалась довольно большой, с личный кабинет наместника, а может и побольше. Но в ней не было ни ковров, ни камина, ни даже фонтанчика, хотя бы символического. Большое окно на противоположной стене, перед ним - пустой круглый стол с пятью креслами, в трех из которых уже сидели Айдиш, Хайшен и Дейвин. На правой стене - полки с книгами, свитками, какими-то бумагами и артефактами. Вот такое Полина уже видела: кабинет в Институте истории материальной культуры, куда она не раз заходила к знакомому, выглядел так же. Разве что вместо кремней и черепков лежали, стояли, были сложены в башенки, пирамидки и объемные многоугольники разноцветные кристаллы. Димитри проследил за ее взглядом и сказал:

– Иди посмотри. На Земле таких крупных камней я почти не встречал, у нас их больше.

Полина подошла к полкам, присмотрелась...

– Вы не выращиваете камни, а пользуетесь природными для технических целей?

– Теперь выращиваем, - улыбнулся Димитри.
– Точнее, покупаем у ваших производителей. А так - да, мы всегда ими пользовались. Это все же важнее, чем украшения. Ну и чисто практически с натуральными приятнее работать.

– Натуральный кристалл никогда не бывает равномерным, - заметила Полина, - всегда есть волоски, перекосы решетки, инклюзы, трещины, ирридизация от внутренних напряжений, да мало ли что...

– Да, конечно. Но у нас все технологии создавались именно под работу с уникальными камнями. Поток, знаешь ли, тоже не всегда одинаковый и неизменный. Ты или работаешь с тем, что есть, подстраиваясь и реагируя на изменения, или ты не, - князь хмыкнул, - технический специалист с правом на самостоятельную работу.

– Понятия не имею, - ответила Полина.
– Но надеюсь узнать хотя бы в общих чертах.

Хайшен тихо рассмеялась. Полина обернулась, улыбнулась ей и подошла к левой стене, которую использовали, похоже, как доску для записей. Человек, не знакомый с магией саалан, принял бы ее за выставочный стенд художника-авангардиста: от листов, покрытых разноцветными узорами, карандашными набросками спиралей, многоугольников и окружностей рябило в глазах. Ближе к окну висела большая пробковая доска. На ней царил полный хаос. Где бог на душу положил, были воткнуты булавки с разноцветными головками, и их бессистемно оплетали цветные нити так, чтобы можно было сосчитать, сколько именно оборотов сделано вокруг каждого стержня. Полина знала, что именно так саалан записывают свои расчеты и заклинания, и ее каждый раз это умиляло не меньше, чем одновременное использование двух систем счисления: пятеричной в быту и семеричной в магии. Аналог десятков и дюжин был слишком очевидным, только сааланцам были милее нечетные числа. Тут все было понятно, то есть ничего не понятно, и Полина повернулась к терпеливо ждавшей Хайшен, а потом улыбнулась Димитри:

– Начинаем? Или - начинайте?

Хайшен кивнула и позвала ее своим мягким певучим голосом:

– Иди сюда, будем начинать.

Полина села в кресло и с интересом посмотрела на пластиковые мисочки с драгоценными кристаллами. На ее собственном рабочем столе опалы и беломориты

порой ждали своей очереди не в лучшей таре, но не в таком количестве. Здесь камни больше напоминали краску или какую-то другую субстанцию. Хайшен положила свою ладонь на запястье Полины и сказала:

– Полина. Я понимаю твое любопытство и твой интерес, но мне по-прежнему не нравится эта идея, как и всем присутствующим здесь. Если тебе интересно посмотреть наши методики работы с сознанием - это можно сделать более безопасным способом. Например, через шар правды.

На лице Полины отразилось некоторое замешательство. Айдиш повернул голову в ее сторону почти с надеждой, но...

– Просить два, конечно, было бы слишком большой наглостью, и я смущаюсь. Но все-таки попрошу. В конце концов, это только вопрос.
– Она посмотрела на князя, заметив, что он слегка вздрогнул или поежился, послала ему вопросительный взгляд и немедленно прикрыла глаза ресницами, заметив интерес Дейвина и Хайшен.

Хайшен подняла бровь.

– Ты в любой момент можешь отказаться от продолжения.

– Да, спасибо, я поняла, - оптимистично и с энтузиазмом ответила Полина.
– Можно начать с этого второго, с шара?

Айдиш посмотрел на нее очень кисло, а Дейвин прикрыл глаза и отвернулся на секунду. Хайшен слевитировала деревянный сундучок, стоявший на одной из полок в шкафу, положила ладони с боков и, похоже, что-то сделала, потому что резная крышка вдруг откинулась. В артефакте на первый взгляд не было ничего особенного: не очень интересный на вид шар, темный, с зелеными искорками внутри. Размером эта штука была с большой грейпфрут. Хайшен отлевитировала его в вытянутые и сложенные лодочкой руки Полины, предупредив, что опускать и опирать их ни на что нельзя. Полина приподняла брови и чуть согнула руки в локтях. На ощупь предмет был теплый и как будто живой, слегка похожий на шкурку кота-сфинкса - но это был все-таки небольшой увесистый шар, сделанный из чего-то похожего на стекло или хрусталь, судя по весу.

Последовавший процесс больше всего напоминал настройку полиграфа перед долгим допросом. Из ряда выбился только один вопрос, заданный сразу после установления имени: "считаешь ли ты это имя достаточно своим?" - а так все было довольно стандартно. Имя, фамилия, год рождения, место, время года, день недели, общие факты биографии. Но до биографии они не дошли, потому что любопытство Полины выдало первую свечку на вопросе про день недели. Вместо календарной пятницы она уверенно назвала субботу. После чего ойкнула и принялась ловить шар, который вдруг изменил цвет на нежно-бежевый и, по ее ощущениям, начал выворачиваться у нее из рук. Вернув шар в равновесие, Полина посмотрела на Хайшен:

– Прости меня, пожалуйста, я не могла не попробовать. Мне хотелось знать, что будет. Надеюсь, я его не испортила?

Хайшен ничего не ответила, лишь улыбнулась и продолжила задавать вопросы. Никаких бумаг перед ней не лежало, так что, похоже, протоколы она знала наизусть. Потом вопросы чуть изменились, как будто Хайшен пыталась нащупать тему беседы, и наконец она неожиданно сказала:

– Давай поговорим о твоем замужестве.

Полина прищурилась.

– Мое замужество продлилось полгода, с сентября по март. В марте муж со мной развелся. И свадьба и развод были его инициативой. Мне было двадцать три года в день свадьбы и двадцать четыре ко дню развода.

Вопросы и ответы вдруг начали так быстро следовать один за другим, как будто женщины не разговаривали, а играли в камешки.

– Что муж подарил тебе на день рождения?

– Ребенка.

– Кто была его мать?

– Я. Он должен был родиться летом.

– Что с ним случилось?

– Он умер. Я не выносила беременность.

Айдар Юнусович явно заерзал в своем кресле, собираясь вмешаться, но Хайшен бросила на него такой взгляд, что он замер и, кажется, забыл, как дышать. Дейвин увлеченно возился с камнями, выкладывая ими на столе что-то замысловатое.