Между честью и истиной
Шрифт:
Айдиш, услышав это, закрыл нос ладонями и уставился на Димитри абсолютно круглыми глазами.
– Договор огня? Как это?
– спросила Полина.
– Видишь ли, сайни могут очень многое, но не все. Есть вещи, которых они боятся, например, порталы и огонь. В портал сайни не зайдет, как его ни уговаривай, а если попытаться запихать силой, вывернется и убежит. Или даже укусит. И еще долго потом не пойдет к тебе. Но если без порталов они обходятся так замечательно, что я теряюсь в догадках, почему они еще не пришли сюда своими тропами, то огонь им нужен. Они тоже хотят греться, греть щенков, сушить одежду и готовить еду.
– Где были другие взрослые в это время?
– Не знаю, - Димитри пожал плечами, - от гнезда видно не все, что происходит в человеческой половине дома.
Хайшен молча смотрела в стол, и ее брови были подняты очень высоко.
– Так было один раз или больше одного раза?
– задала Полина следующий вопрос.
– Гораздо больше одного раза. Пока я был мал, я не мог уследить за огнем как следует, и приходилось разжигать его снова и снова. Потом я научился сушить мох, чтобы не тратить трут и не слушать, как взрослые ссорятся из-за этого.
– Вы жили не очень богато, да?
– Знаешь, - Димитри улыбнулся Полине особенно открыто и тепло, - я нашел похожее здесь, когда приехал. Да, небогато, наверное. Но не роняя достоинства. Когда тебя любят, это легко.
– Да, понимаю, - Полина ответила ему светлой улыбкой.
– Но это требует очень много сил, постоянно и от всех. Какова была твоя доля в общем труде дома?
– Я поддерживал огонь. Я помогал сайни заботиться о моих братьях и сестрах. Я добывал еду для нас.
– В землях приполярья добыть еду не так просто даже взрослому. Лето короткое, на ягоды и грибы есть охотники сильнее и проворнее ребенка. Как вы справлялись?
– Я, как ты заметила, довольно рослый и сильный, - улыбнулся князь.
– Так было всегда. Мне было проще. Оттолкнуть квама от ягодного куста несложно. Отобрать рыбу у нерпы сложнее, но я справился.
– У нерпы?
– удивилась Полина.
– Откуда в земле саалан нерпы, у вас же в основном рептилии?
– Ну, это наши нерпы. Я не знаю, как у вас такое называется.
– Димитри собрал над столом иллюзию "нерпы". Это выглядело как плоскоголовая рыбообразная тварь с маленькими глазами и большой пастью, приподнявшаяся на передних плавниках так высоко, что половина ее тела не касалась земли.
– Тиктаалик, - кивнула Полина.
– Рыба, умеющая бегать. Она сильнее и упрямее нерпы. И опаснее.
– Говоря это, она внимательно смотрела на князя и не заметила ни как Хайшен и Айдиш переглянулись со сложным выражением на лицах, ни того, что Дейвин держит пальцами бровь.
– У нас они уже вымерли. Но их помнят американские эскимосы, иннуиты. От них мы и знаем об этих тварях.
– Да, эта рыба была очень упряма, - улыбнулся Димитри.
– Когда я отбирал у нее тьюржана, она укусила меня. Это было до инициации, и шрам я ношу до сих пор, хотя сейчас он почти не виден. Только когда я смеюсь или зол.
Полина отвела руку почти к плечу и подняла палец, привлекая внимание
– Если бы ты натурализовался, как Айдиш, ты мог бы сказать, что неудачно дрался и очки тебе разбили прямо на лице.
– Интересно, как бы это выглядело, - Димитри охотно поддержал тему.
– Наверняка Димитрий, ваше простое местное имя, скорее всего москвич.
– Не очень удачная версия, - Полина покачала головой.
– Москвичи такого роста, как правило, еще со школы все пристроены в спортивные команды профильных видов спорта. А вот за Уралом, в Сибири, такой рост меньшая редкость. И там есть мужское имя Демид. А жизнь там примерно настолько же суровая, как на вашем севере.
– И тоже в семьях много детей?
– спросил князь.
– Ну, я не думаю, что твоя семья была средней, - сказала Полина.
– Ты сам отзываешься о своей семье, как о чем-то не рядовом. Но есть и многодетные, да. Сколько вас, кстати, было?
– Вообще или живых?
– уточнил он.
– Были ли те, кого ты не видел и не держал на руках?
– спросила она.
– Да, двое.
– Их не считай. Без них сколько получится?
– Родных со мной, от одной мамы - одиннадцать, - быстро припомнил князь.
– А всего в гнезде детей сколько было?
– спросила Полина.
– Четыре пятерки или чуть меньше.
Дейвин потянулся к кувшину с водой, налил себе полный стакан, половину выпил залпом, опираясь локтем на стол, потом отставил стакан и откинулся на спинку кресла.
Полина кивнула:
– Теперь я понимаю, почему ты отобрал у нерпы рыбу, Димитри. Но скажи, в других домах округи дети тоже дрались за рыбу с нерпами?
– Нет, так делал только я. Но я был крупнее и сильнее всех в округе. Я мог себе позволить эту шалость.
– Так шалость или добыча еды для всех?
– Полина внимательно смотрела на него и ждала ответ.
– А вместе не бывает?
– озадаченно уточнил князь.
Полина слегка задумалась.
– Здесь, у нас в мире - нет, не бывает. Но у вас, наверное, может быть. Ведь мнение матери может не совпасть с мнением воспитывающей сайни. Тогда будет два в одном.
Димитри удовлетворенно кивнул.
– Мать не заметила, - уточнил он.
– Заметил дед. Он был недоволен. Но поскольку он знал, что скоро умрет, и говорил мне об этом, то и не бранил меня, а просто выговорил за шалость. А Майяй сказала, что еда для всего гнезда на три дня - это не шалость, а доблесть. Но попросила быть осторожнее. Я так тогда и не разобрался, кто из них прав. И подумал, что доблесть - это всегда немножко шалость, ну и наоборот, конечно.
Пришла очередь Хайшен хвататься за кувшин с водой.
– Похоже, из всех детей взрослые дома выделяли только тебя, а с остальными вообще не разговаривали?
– продолжила разговор Полина.
– Да, меня любили и выделяли. Скажи, родители в семьях страны Сибирь так же сильно любят детей, как мои любили меня?
Пауза между его вопросом и ответом Полины была едва заметна, но Хайшен насторожилась сразу.
– Знаешь, в Сибири тоже так бывает, - хотя сейчас уже реже, - что старший и самый любимый становится, как ты, немножко родителем всем родившимся после него. У вас в мире есть сайни, и это несколько меняет картину. У нас такие дети часто не вступают в брак и не хотят своих детей.