Между честью и истиной

Аусиньш Эгерт

О грязных истериках в сети по поводу Полины Бауэр князь был в курсе, но считал, что если она не проявляет беспокойства, то тему обсуждать с ней не стоит, чтобы не спровоцировать еще один неприятный и бессмысленный разговор. Но у него очень чесались руки найти и примерно наказать клеветников. С его точки зрения, поливать грязью наместника и даже сплетничать о нем граждане края, платящие налоги, были вполне вправе. Но эти потоки помоев в адрес женщины, которой он предложил дружбу, были вопросом его личной чести и деловой репутации - того, что у саалан защищают ценой крови или требуют с порочащего золотом. Говорить об этом с ней Димитри не рискнул, а решил пойти более надежной тропой и вызвал на консультацию местных безопасников. Но все услышанное в этом разговоре не стоило потраченного времени. Князь не узнал ничего нового. Он сам в похожих обстоятельствах поступил именно так, как

ему описали. Но он, во-первых, был тогда в безопасном месте, и злословие не достигло его ушей сразу. А во-вторых, пережив такое самому, видеть, как на его глазах это же самое происходит с женщиной, которую он назвал другом, ему было невыносимо. Еще хуже было знать, что виной всему этому он. Конечно, ему сказали, что делать ничего не следует и дать сплетникам заметить, что хула на Полину важна для него, будет очень скверно. Разумеется, его собеседники были убеждены, что хороший человек, оболганный несправедливо, не сломается, а именно под клеветой и угрозами даст весомый результат, способный заставить клеветников замолчать. Ну да, они считали, что плохого человека не жалко, и если с оклеветанным произошло что-то плохое, то значит, не зря о нем это все говорили, и доброго слова он не стоит. Если же, несмотря на злословие, некто может добиться значимого успеха, то клеветники окажутся покрыты позором и без дополнительных действий, и что бы они потом ни болтали, цены их словам не будет. Но Димитри знал цену таким победам. Он видел, как умер Шай Альгин, его первый деловой партнер на Ддайг и отец его первой жены, и знал причину, источившую сердце купца. И собственная история князю далась тоже нелегко. Он, внелетний маг, был в силах залечить эту рану, но некий невидимый шрам до сих пор отзывался болезненным холодом в груди на каждое дурное слово в его адрес. Особенно когда не было возможности сразу доказать, что это слово - ложь и клевета.

С этим он и пришел на конфиденцию к Хайшен.

– Я плохой друг, досточтимая. Из-за меня честное имя подруги под угрозой. Это я заставил ее остаться в этом всем.

Хайшен приподняла брови.

– Ты? Ты один? Больше в этой истории точно никого не было?

Она видела перед собой маленького мальчика, потерявшего сестренку, и по обязанности человека, исповедующего Путь, должна была напомнить ему, что он уже давно вырос и теперь, когда он князь, вице-император и наместник императора в этом крае, ему можно смотреть на обстоятельства, как подобает взрослому и облеченному властью человеку, а не глазами ребенка, еще опекаемого гнездом. Она уже успела поговорить с Айдишем и получить предупреждение о том, что это не будет просто и быстро, но все равно нужно пытаться. И она решила попробовать.

– Идею о том, как это сделать, подала мне Алиса, - пожал плечами князь, - но я хотел видеть Полину в числе своих людей и близкого круга еще восемь лет назад по местному счету.

– Что же, хотеть - это прекрасно, желание - движущая сила мира, - улыбнулась настоятельница, - но что ты сам сделал для того, чтобы создать для нее обстоятельства, на которые ты сетуешь? Я знаю меру участия Алисы, представляю меру участия Вейлина, почти полностью составила мнение о знакомых Полины, донесших на нее, у меня есть несколько версий о том, кому была нужна ее смерть и кому теперь выгодно ее бесчестить, но тебя среди них нет, ведь я не пришла к тебе с вопросами об этом. Расскажи мне сам о мере твоего участия, пресветлый князь.

Последующий час, как и предупреждал Айдиш, прошел тяжело и утомительно для настоятельницы Хайшен. Самым трудным было то, что шар правды, ужасное и надежное средство выяснения истины, был здесь бесполезен: князь Димитри не лгал. Только его правда была правдой маленького мальчика, оставшегося один на один со смертью первого в его жизни существа, подарившего ему свою привязанность и любовь. Этот мальчик, оказывается, все еще жил в князе и заставлял его порой видеть мир совсем не таким, каким он был в действительности. В детстве он верил взрослым людям, проявляющим к нему интерес разве чуть больший, чем к щенку сайни под ногами, и старался быть для них хорошим младшим. И ничего, ни драконьей чешуйки, не ждал от них взамен. Потом он вырос и продолжил верить другим таким же, настолько же необязательным и безразличным к нему. Оставляя им право быть нечестными, невнимательными и непорядочными, он отнимал это право у себя и винил себя во всем дурном, что пережил до этого дня. И забрать из его рук чужую ответственность было очень непросто. Через час, кое-как донеся до него мысль о том, что он, пожалуй, действительно не может отвечать за действия каждой пьевры в заливе, Хайшен наконец сумела повернуть разговор

в более осмысленное русло.

– Да, - сказала она, - если отсрочку ее приговора подписал ты и по здешним законам это не равно свободе, то и заботиться о ее безопасности должен ты. Но эта забота должна иметь более предметное выражение, чем жизнь с грузом вины, пресветлый князь.

– Мне не с кого спросить за клевету на нее, Хайшен, - грустно ответил Димитри.
– Это же, морского змея им всем под берег, интернет. Тут авторов не бывает. Для того, чтобы выяснить хотя бы основные источники распространения этой грязи, мне нужно снять Алису с дежурства и занять ее тем, что она умеет делать лучше всего - искать в сети следы пакостников. Сделать это так хорошо и быстро, как она, не сможет никто. Моя пресс-служба для такого несколько туповата. А второй Алисы у меня нет. Вот и получается, что спросить за Полину мне не с кого и, исходя из местных норм, невозможно. А думая о том, как судьба ее репутации отразится в судьбе моего собственного имени там, за звездами, я не могу ни есть, ни спать. Как деловой партнер я оказываюсь вовсе не молодцом, и как руководитель тоже. А имен нет, и я не знаю...

– Ну так сосредоточь свои усилия на том, чтобы найти имена, - предложила дознаватель.
– Или на том, чтобы найти человека, который будет искать имена и при этом не будет Алисой Медуницей. И знаешь что? Я пойду к графу да Айгиту и спрошу его, не знает ли он кого-нибудь такого в городе. Прямо сейчас.

И она действительно поднялась из кресла и, ободряюще улыбнувшись ему, вышла из кабинета. Димитри вздохнул, пожал плечами, тоже поднялся и пошел к себе, размышляя на вторую сложную тему, до которой разговор так и не дошел. Убедить Ингу, что он не пошутил, приглашая ее в резиденцию в Приозерске на Долгую ночь, он сумел, но оставался довольно непростой вопрос - сделать так, чтобы она пришла на праздник в достойном для подруги наместника виде. Денег на покупку наряда у нее, конечно, не было. У нее и на хлеб деньги были не каждый день, и Димитри, зная об этом, переживал и беспокоился, но был бессилен что-то сделать, ведь принимать подарки, кроме ножей и вина, она отказывалась наотрез.

Хайшен, направляясь в зимний сад аристократов, свернула в приемную графа да Айгита и приятно удивилась, найдя его на месте.

– Дейвин, доброго вечера. Я не сильно помешала твоим занятиям?

– Нет, досточтимая. Я проверял расчет ловушки для фавнов, завтра будем испытывать.

– Тебе нужна помощь?

– Нет, я уже закончил, - Дейвин указал на доску с готовым расчетом.

– Хорошо. Скажи, среди твоих знакомых в столице края или, может быть, в других городах есть свободные журналисты из дружественных, которых можно привлечь для помощи наместнику?

– Я уже подумал об этом, досточтимая. Завтра я забираю из больницы Дину Воронову, она будет жить и работать в Приозерске. Она журналист, но объединять ее с пресс-службой наместника я не планировал.

– Она твоя знакомая? Подруга?

– Нет, Хайшен, это мой консультант. Хороший специалист, но за ней нужен присмотр.

– В чем дело с ней, Дейвин?

– Слишком сильно любит коньяк и слишком мало - себя саму.

– Интересная закономерность, граф, - качнула головой настоятельница.
– Почему-то все хорошие специалисты здесь или больны, или не хотят дружить с нами... Ей можно будет поручить выяснить, кто клевещет на Полину Бауэр?

– Думаю, да. А закономерность имеет свои причины, досточтимая. Я расскажу после Долгой ночи.

– Я подожду, - улыбнулась Хайшен.
– Хорошего вечера, Дейвин.

Четырнадцатого числа, во вторник, наместник обсуждал с администрацией "Ключика от кладовой" предстоящую передачу портала избранному наследнику Полины Юрьевны Бауэр, единственного живого соучредителя портала. В план встречи входило представить людям с "Ключика" будущего владельца и обсудить перспективы развития торгового дела, как определил программу наместник. Встреча была назначена в Сосново, в закрытом под это мероприятие кафе, которое честнее было бы назвать пивной.

Разговор вышел довольно сложный. Первые возражения против попыток улучшить условия работы высказала Ася, когда речь пошла про ее уличный цирк.

– А давайте мы цирк на Фонтанке восстановим и отдадим вам?
– предложил князь.

– А давайте не будем, - очень спокойно сказала клоунесса и посмотрела на князя бешеными серыми глазами.
– Мы уличный цирк, нам в этом здании делать нечего. И здание театра нам тоже предлагать не надо, по тем же причинам.

– В чем разница?
– заинтересовался Димитри, не заметив негатива.