Между честью и истиной
Шрифт:
– Вашу ценность, хотя бы как специалиста, вы не рассматриваете в числе возможных причин?
Полина в ответ еще раз осветила улыбкой кабинет:
– Так ее вы уже получили вместе со мной, куда я теперь денусь из-под надзора. В любой момент все мои наработки, сделанные на базе школы, становятся вашими. Главное, чтобы я прямо сейчас не трепыхалась, пока к моему делу есть интерес, но это ненадолго. К осени все затихнет, и можно будет принять удобные решения.
– Я вас услышал, Полина Юрьевна, - вздохнул Айдиш, - и теперь хочу спросить как человек человека. Полина Юрьевна, каково вам с этим?
– С чем конкретно, Айдар Юнусович?
–
Директор вздохнул и начал перечислять.
– Вы не свободны. Дело последних нескольких лет вашей жизни под угрозой. Сама ваша жизнь вам не принадлежит, и вы видите, что она может оборваться в любой момент по независящим от вас причинам. Вы не можете свободно встречаться с друзьями, не можете жить дома, пользоваться привычными удобствами. Каково вам с этим, Полина Юрьевна?
– Ничего нового или неожиданного со мной не случилось, - Полина пожала плечами.
– Дома я постоянно не живу с июля восемнадцатого года, привычные удобства - филармония, прогулки на Стрелке, а потом и Эрмитаж - кончились как раз тогда. Я уехала как раз затем, чтобы не смотреть на это. Авария на ЛАЭС сюрпризом тоже не стала, я же работала в МЧС, у наших инженеров и офицеров волосы шевелиться начинали при одном упоминании об идеях экспериментов рядом с работающим реактором. Цитировать Росатом я не буду, пожалуй, пусть ваш князь сам спрашивает их мнение по этому вопросу. Что действительно стало сюрпризом, так это фауна. Но она, кажется, и для вас была внеплановым явлением. И да, мысль о том, что теперь так просто не выкупаешься ни в Оредеже, ни в Ящере, тоже не греет. Кстати, отдельное спасибо тому светлому уму, который убедил ваших не закрывать городские и областные пляжи. В наших условиях это был бы серьезный удар по здоровью людей. Разгон пляжа на Петропавловке был ожидаем. И лужа эта около Сосновки тоже была тот еще источник инфекций, так что ее даже не очень жалко. Но принципиальная невозможность загорать была бы бедой для очень многих.
– Полина Юрьевна, - улыбнулся Айдиш, - позвольте вернуть вас к теме. Я спросил про вас. Про вас лично, а не про город.
– Да, Айдар Юнусович, я помню, - она кивнула.
– Что до дела моей жизни, то я предпочла бы и дальше работать по найму, чем брать на свою шею весь этот чертов рынок и подставляться с ним под расстрел. Беда в том, что выбора-то не было. И я знала, что так будет, с самого начала. Тем, с кем вместе мы начинали это дело, я это сразу сказала, и они были согласны. Еще в восемнадцатом году. Так что все было ожидаемо, медленно только. Ребятам больше повезло, один вообще свободным умер, у двоих месяц следствия - и до свидания. А меня в апреле арестовали, и вот... Уже на июнь время перевалилось, а мы с вами тут сидим и разговариваем. Ждать тяжело, вот это, пожалуй, самое заметное. Но ничего. Конечна даже Вселенная, а человек, да в таких обстоятельствах...
– она усмехнулась, очень тепло и ясно, и закончила.
– Я думаю, что или дождусь, или привыкну. Как и раньше было, с восемнадцатого года начиная.
Айдиш молча кивнул с очень задумчивым лицом.
– Айдар Юнусович, если я вам больше не нужна, то я хотела бы успеть закончить с бумажной работой сегодня, чтобы на понедельник не оставлять.
– Да, конечно, Полина Юрьевна, идите.
Она попрощалась,
– Здравствуй, досточтимая сестра, - сказал он входя.
Хайшен перевела на него вопросительный взгляд от каких-то бумаг и карты края. По вороху на столе было очевидно, что она уже пообщалась с графом да Айгитом и получила подробную сводку. Айдиш добавил еще каплю в ее котел. Капля была лилового цвета, размером с небольшую сливу, огранена в двуострый кристалл и содержала запись беседы с мистрис Бауэр.
Хайшен взяла кристалл за острые концы и погрузила взгляд в грань. Мельком заметив Айдишу: "Присядь, обсудим", - она просмотрела беседу. Затем отодвинула от себя кристалл и перевела взгляд на собрата по обетам.
– Айдиш, она на самом деле именно так думает о князе Димитри?
– Хайшен...
– Айдиш помолчал, собирая мысли, потом бросил это дело.
– Да, досточтимая. Именно так и думает. И обо мне тоже.
– Но это же неприемлемо, - сказала настоятельница.
– Я не могу назвать это ложью или клеветой, но от этого не легче. Ей самой не будет хорошо с такими заблуждениями.
– Ей уже не слишком хорошо, - вздохнул Айдиш, - но ее, как видишь, это не смущает. Насколько я понял, она даже не рассматривает мысль о том, чтобы закрыть свое дело, потому что это решение противоречит интересам города. И если ее что-то и беспокоит, то только судьбы людей, которым она дала обещания как хозяйка торгового дела.
– Делай что хочешь, - сказала Хайшен, - но добейся того, чтобы она думала о князе так, как он того заслуживает. То, что она говорит... Это несправедливо. Просто несправедливо. Так не должно быть.
Айдиш даже не стал задумываться о том, кто именно сейчас требует от него защиты честного имени князя в глазах мистрис Бауэр. Для столицы сплетня была бы весьма удачной, она могла дать пищу для разговоров от Долгой ночи до Короткой, или наоборот. Вот только вокруг был Озерный край, и здесь никого не интересовали отношения вице-императора Ддайг и дознавателя Святой стражи, бывших одноклассников, не друживших в детстве и встретившихся через какой-то десяток лет после школы так, что их до сих пор предпочитали не приглашать в один и тот же дом в один и тот же день. Выслушав Хайшен, Айдиш против воли невесело засмеялся:
– Досточтимая, а что нам считать крошки? Может, сразу убедить ее принести вассальную присягу князю?
Хайшен вежливо улыбнулась, и Айдиш немедленно пришел в себя.
– Нормального договора о сотрудничестве вполне довольно, - сказала настоятельница.
Директор школы понял, что эту задачу с него никто не снимет, вздохнул, пожелал сестре по обетам удачного вечера и пошел к себе. Возвращаясь в кабинет, досточтимый Айдиш увидел своего секретаря за проверкой какого-то рукописного текста.
– Что это, мальчик?
– спросил он на ходу.
– Мистрис Бауэр попросила немного помочь ей с саалаником, мастер Айдиш, - ответил юноша.
– Вот, принесла очередной рецепт местного блюда, когда шла к тебе.
– Кулинария?
– удивился Айдиш.
– Почему вы выбрали эту тему?
– Она решила, что ей будет так проще усвоить падежи, склонения и числительные. Но мне кажется, пока она перестанет их путать, у меня соберется неплохая кулинарная книга, - вздохнул секретарь.