Между нами города
Шрифт:
— Ладно, я поняла – помощи от тебя ждать не стоит. Что ж, справлюсь сама, — я обогнула столы и вышла в коридор. Не знаю, как я взломаю замок на двери, но вряд ли это так уж сложно. Старание и стремление к цели – практически гарантированный успех, а я ой как стремилась отсюда выпорхнуть.
Из-за Тихомирова в первую очередь, будь он неладен.
Неприятный же человек, просто ужасный! И как я могла раньше думать иначе? На что-то надеяться, верить… видимо, каждая в мире девушка должна повстречать на своем пути плохого парня и в нем разочароваться. Лично, на собственном горьком опыте дойти до элементарной мысли: плохие парни не меняются. Они обижают хороших и глупых девочек,
ГЛАВА 3
У двери начальника кафедры я крутилась недолго, лишь оценила замок и свои перспективы. В фильмах у героев в таких случаях все просто – поковырял шпилькой и дверь распахнулась. Ни на что не надеясь, я поковыряла в замке невидимкой – волшебства не произошло. Придется на самом деле ломать дверь. Потому что терпеть до понедельника… да я умру здесь до понедельника! И совсем не от банального голода – у меня в сумке есть пара яблок, ореховых батончиков и даже упаковка пастилы. Просто я ненавижу сладкое, а с чаем что-то съесть хочется, вот и приходится таскать с собой. В общем, голодная смерть мне не светит, а вот переизбыток эмоций – очень даже.
Но я и мои проблемы – это еще полдела. Дома меня ждет одинокий Морик (Мориарти, есть использовать полное имя), и вот он разнесет всю кухню, если не найдет в миске корм в положенное время. Морик – строгий кот, требовательный, с ним вся семья по струнке ходит. А родители его не накормят, потому что после работы сразу уедут к бабушке, как делают теперь каждые выходные.
Ради Морика и его спокойствия точно стоит выбраться.
В тренажерном зале я прихватила пару гирь и оттащила их к заветной двери. Вернулась обратно в зал, огляделась, соображая, что еще может мне помочь… на глаза попалось приспособление – кажется, его используют для фиксирования дополнительного веса. Но главное, что составной его частью является плоская железка, которую можно просунуть в щель. Возможно, пригодится.
Тихомиров не стал отсиживаться наверху и притащился к двери тоже.
— Собралась качаться? — спросил он, указывая на гири.
— Это чтобы выбить дверь, — ответила я.
— Ты собралась стучать по двери гирей?
— А ты – задавать умные вопросы? Если не намерен помогать – просто уйди, не отвлекай. Я справлюсь.
— Да уж я знаю… но давай без ущерба всему спортзалу, ладно? — Тихомиров вздохнул и устало потер лицо: — Хорошо, я открою тебе дверь. Подожди пять минут, найду что-нибудь подходящее.
Вернулся он даже быстрее, с какой-то мелкой железкой из тренажерного зала. Присел возле замка, взял из моих рук железку и с ее помощью оторвал ручку. Затем поковырялся в замке и оторвал что-то еще – часть замка со звоном упала на пол. Тихомиров надавил на личину замка и дверь волшебным образом открылась! Почти как в кино, только там никто не сносит ручки.
— Придется покупать новый замок, — прокомментировал Тихомиров.
Но я уже ворвалась в кабинет Палыча и кинулась к его столу. Бинго! Стационарный телефон – я знала, знала, что он здесь есть. Подняла трубку – гудки! Счастье какое… осталось только понять, кому звонить в первую очередь. Номера родителей я знала наизусть, но отрывать их от дел не хотелось. К счастью, у меня была Леська – лучшая подруга. Между прочим, весьма ответственный и надежный человек. Нет сомнений – Леська меня отсюда вытащит.
Я набрала ее номер – гудки исчезли, телефон ответил тишиной.
— Что за ерунда? — возмутилась я и набрала номер иначе – через семерку. И опять ответом была тишина. Тогда я сдалась и вбила номер отца – безрезультатно!
— Думаю, он работает только для внутренних номеров, — подсказал Тихомиров, хотя его никто не спрашивал. Тем обиднее, что он, скорее всего, прав.
— Если так, то эти номера должны быть где-то записаны.
Пока я обыскивала стол начальника кафедры, Тихомиров сидел себе в кресле и разглядывал то окружающую обстановку, то меня. Последнее нервировало, но уже не так сильно, как поначалу. Видимо, я смирилась с наличием бывшего в этой и без того дурацкой ситуации.
Номера не нашлись, тогда я решила, что Палыч держит их в компьютере. Да и в целом… выход в интернет тоже может решить проблему заточения. Но наличие пароля обрубило и эту возможность. Я села за стол и уронила голову в руки – ну что за недоверие к людям, зачем пароль? Кабинет и так уже заперт! Все крыло за железной дверью! Что за информация может храниться в компьютере физрука, что ее пришлось запаролить?!
— Может, ты взломаешь и основной замок? — я посмотрела на Тихомирова. — С этим у тебя здорово получилось.
— Нет, там личина другая, к ней не подобраться. Я смотрел уже.
Так и думала.
— А обойти пароль как-то можно?
— С загрузочной флешкой – легко. У тебя такая есть?
— Ха-ха! Нет у меня такой флешки.
— Так и думал, — серьезно ответил Тихомиров, хотя явно же издевался. — Что дальше будем делать? Разводить огонь при помощи паркетных щепок? Выносить окна гирями? Ломать стены?
Я промолчала, хотя злость во мне всколыхнулась с новой силой.
Дело в том, что Роман Тихомиров – пофигист. Профессиональный. Галактических масштабов. И поначалу неискушенным душам вроде меня эта черта кажется невероятно притягательной. Что за парень, он так крут, он не парится и от чужого мнения не зависит, весь такой свободный… но потом вылезают нюансы, благодаря которым понимаешь: от таких вот пофигистов лучше держаться подальше. Если он не парится ни по какому поводу, то скорее всего, не запарится и по поводу отношений. И неважно, сколько раз он поклянется в любви, насколько красивыми будут его слова и обещания. Действий вы не увидите, а в решающий момент вас и вовсе кинут.
— Ром, я не хочу здесь находиться, — сказала я серьезно. — И уж тем более я не хочу быть здесь с тобой, потому что… ты сам понимаешь. И если тебя все устраивает – ладно, это твое дело, но не мог бы ты хотя бы не издеваться? Иди наверх, покидай мяч, а я тут как-нибудь сама.
Тихомиров помолчал немного и сказал:
— Я включил свет на всех этажах. Думаю, рано или поздно кто-то заинтересуется, с какой стати второй корпус светится, словно новогодняя елка. Это наш шанс. Даю нам несколько часов максимум.
— Хорошо. Я не догадалась так сделать.
Он кивнул, затем поднялся и ушел, оставив меня в долгожданном одиночестве. А я опять уронила голову на стол и застонала, уже не стесняясь и в полный голос. Никогда не страдала клаустрофобией, да и какая клаустрофобия, раз здесь два просторных этажа с кучей помещений, но выбраться наружу хотелось очень. И даже если срок заточения снизился до нескольких часов (что вообще не факт), это все равно казалось пыткой.
И телефона нет, не получится отправить Леське сотню панических голосовых о Тихомирове. Хотя подруга Рому терпеть не могла с самого начала, считая несерьезным мажором, прожигателем жизни и попросту дурачком. При наших редких общих встречах Леська глядела на него волком, проклиная за все, даже еще несовершенные, грехи. Как оказалось – не зря, как в воду глядела. Мне бы Леськину проницательность, но я парила на крыльях любви и не замечала очевидных вещей.